Ее тяга к сладкому станет ее смертью. Но ей трудно сказать — нет.
— Конечно. Скоро буду.
Документ из налоговой помялся от того, что я таскала его повсюду, поэтому позволяю ему плавно опуститься обратно на стол.
Если бы был хоть какой-то выход из этой ситуации, я бы отдала этот клуб тому типу Роману бесплатно. Знала бы еще как.
Этот человек… Его взгляд был пугающим. И то, что он говорил, меня разозлило, но также вызвало еще что-то… Не уверена, понравилось мне это или нет. Трудно было не думать о нем перед сном.
Темные глаза и какими бы они были, глядя на меня сверху.
Он, как мужчина из книг. Доминирующий. Властный. И, возможно, немного пугающий? Какие бы команды он дал, чтобы я бы подчинилась?
Нет.
Качая головой, я пытаюсь выкинуть этого засранца из своих мыслей. Теперь мне нужно работать вдвое усерднее и надеяться, что, когда наконец смогу продать клуб, то хотя бы выйду в ноль.
Так, ключи, телефон, дизайны, сумка с образцами ткани, бутылка воды. Думаю, я все взяла.
Но, когда выхожу за дверь, почти роняю все на крыльцо.
Он здесь.
У меня сводит челюсти, и я хмуро смотрю на него.
Он облокотился на свою машину, весь такой идеальный, куря сигарету. Будто ему здесь самое место.
Как бы то ни было, у меня нет ни времени, ни терпения на него.
Стараясь его игнорировать, я с досадой вижу, как он отталкивается от своей Maserati, тушит сигарету и медленно подходит. Достает папку из-под локтя и, шагнув ближе, блокирует мне доступ к моему собственному автомобилю. Папка мягко хлопает по крыше Audi, но он все еще не сказал ни слова.
Подняв подбородок, я стараюсь показать свое самое нетерпеливое выражение лица.
— Ты мне мешаешь.
Он действительно прислонился к моей машине, как будто она принадлежит ему?
— Я проконсультировался с адвокатом. У меня есть новое предложение, которое может решить обе наши проблемы.
Он показывает жестом на документ, лежащий передо мной. Когда опускаю взгляд на крупные буквы вверху, от заголовка у меня сводит живот.
— Брак? Как это, черт возьми, что-то решает?
Зачем мне снова подвергать себя этому несчастью?
— Все просто. Мы расписываемся. Затем, через пару месяцев, ты добавляешь мое имя в документы на собственность, как это сделали бы супруги. А через шесть месяцев разводимся. Я забираю клуб, ты деньги.
На его губах играет самодовольная улыбка. Это почти делает его привлекательным. Если бы он не был таким засранцем.
Я ненавижу это. Но это первый проблеск спасения.
— Сколько?
Его руки ныряют в карманы дизайнерских брюк, и он откидывается на пятки.
— Мое первоначальное предложение в силе.
— Я хочу половину вперед, — мне нужно освободиться от бремени этого долга.
Одна из его рук, в темном костюме, протягивается, чтобы прижать документы к машине, и его губы шепчут близко к моему уху: — Так ты выйдешь за меня замуж?
Резко отдернув голову, вижу только его рот в нескольких сантиметрах от моего.
— Это фиктивный брак, держи себя в руках.
Его тело двигается в унисон с моим, но он не касается меня.
— Не думаю, что я буду тем, кто не сможет сдерживать себя, — Роман опускается на одно колено и поднимает руку. — Полагаю, я должен сделать это правильно.
Мои щеки пылают, и я отчаянно оглядываюсь по сторонам, чтобы убедиться, что никто не смотрит.
— Встань, ты позоришь нас обоих.
Он усмехается и медленно встает, стряхивая грязь с брюк. Открыв мою машину, берет меня за руку и усаживает на место водителя.
— Увидимся завтра, жена, — он натягивает ремень безопасности через мою грудь и защелкивает его. Жар дыхания обжигает мое горло, когда он задерживает взгляд на уровне моих глаз. — Езжай осторожно.
Воздух буквально высасывается из машины, когда он отходит и закрывает дверь.
Ни хрена себе. Что это было?
Почему мой желудок скручивается в узел?
О чем я думаю? Выходить замуж за человека с такой репутацией — явно неправильное решение.
Но есть во мне что-то, что заставляет задуматься, какие еще татуировки покрывают его тело.
Рошель с ума сойдет, когда я ей расскажу.
Трек Rosenfeld - Till Death Do Part.
Подтягиваю рукав пиджака от Armani, чтобы он прикрыл бриллиантовые запонки. Я давно их не надевал, с тех пор как одна из стриптизерш попыталась их украсть несколько месяцев назад.
Когда нет сыра, мышей становится меньше.
— Что, если она передумает, босс? — Марко поднимает солнцезащитные очки на лоб, закрепляя их на макушке.
Эта маленькая часовня кажется темной по сравнению с солнцем Невады, палящим снаружи.
— Она не передумает. В ее глазах был мой любимый взгляд, — я стараюсь говорить уверенно, но в животе все же есть легкий намек на нервозность. Почему? Понятия не имею.
— Хм. Какой же это взгляд? — он растягивается на неоново-розовой скамье и закидывает ногу на ногу.
Мой телефон вибрирует в кармане пиджака. На мгновение меня охватывает страх, что это она.
— Отчаяние, — отвечаю я, не поднимая глаз от экрана.
На заставке телефона — серьезное фото отца.
— Привет, — я уже знаю, почему он звонит. Мысленно делаю заметку дать Михайлу по башке при следующей встрече.