протянул открытый листок Притту. "Молчите, нас подслушивают!" -- было
написано во весь лист. Гость перевернул второй листок: "Я от Вельзевула. Мы
должны срочно поговорить в помещении, где наверняка нет подслушив. апп.".
Притт кивнул головой и начал вспоминать план своей лаборатории. Но
какую бы комнату он ни представил себе, всюду стоял или мог стоять
магнитофон. Даже в операционной и в пренараторной! И тут он вспомнил о
маленькой дезинфекционной камере, которой они никогда не пользовались, ибо
все необходимое поступало к ним из хозяйственного блока, обработанное
подобающим образом и герметично запечатанное. Прекрасное место! Вдвоем с
"малышом" они вполне поместятся в этой камере. Там наверняка еще не
догадались поставить подслушивающий аппарат... И он повел гостя по коридору
в другой конец здания. С низким гудением массивная дверь медленно
отворилась, и в камере зажегся свет. Они уселись рядышком на низкую железную
полку. Гость жестом попросил закрыть дверь.
-- Невозможно, -- шепотом ответил Притт. -- Управление дверью находится
снаружи. А если она захлопнется -- мы не продержимся и десяти минут. Будем
говорить тихо.
-- Вчера мисс Тойнби доложила, что ее группа завершила работу, -- сразу
перешел к делу посланец Вельзевула. При упоминании Маргрэт у Притта дрогнуло
сердце. -- Готовы ли вы принять искусственное тело для Барнета и согласны ли
эвакуироваться к Вельзевулу?
-- Да, согласен. Но...
-- Простите, -- перебил его собеседник, -- это главное. Все остальное
сейчас объясню. Тело вам доставят в течение ближайших трех дней. В монтаже
будет помогать сама мисс Тойнби.
Притт от удивления чуть не привскочил. "Он что, бредит?! Тут такая
осада, а они, видите ли, всЈ доставят сюда, как ни в чем не бывало!"
-- Вам кажется смелым этот проект? -- улыбнулся краешком губ человек в
комбинезоне.
-- Да, признаться, не кажется осуществимым. Вы же видите, что я и мои
коллеги уже находимся на казарменном положении, то есть -- сами под
усиленным наблюдением и охраной. Для того, чтобы мне легче было вести с вами
серьезный разговор, я просил бы и вас быть посерьезней.
Лицо собеседника словно погасло. Притт только теперь заметил глубокие
морщины, разлиновавшие его высокий лоб, и множество мелких морщин, лучащихся
от прозрачных льдинок-глаз. "Швед или норвежец", -- подумал Притт, вспомнив
еще и акцент гостя.
-- Да, пожалуй, можно и посерьезней, -- согласился тот. -- С вами, я
почему-то уверен, можно говорить начистоту. Вы слышали о Международном
Товариществе Ученых?
-- Это организация красных. Но я политикой не занимаюсь: времени нет.
-- Не будем сейчас спорить. Поверьте мне: МТУ -- это организация
честных людей, занимающихся не политикой, а наукой. Чтобы выручить, скажем,
вас из беды, нужна организация. А организация -- это связи, средства и, как
говорится, одна голова -- хорошо, а две -- лучше... Если мы хотим спасти
доктора Притта, то исключительно потому, что хотим спасти его гениальные
открытия для пользы человечества, а не во вред, как стараются использовать
их бесчестные бизнесмены. Неужели вы не догадываетесь, что вся эта
сенсационная шумиха поднята конкурентами "Юнайтед стил", по-своему
заинтересованными в вашем открытии, доктор!.. А мы не можем позволить, чтобы
оно попало в руки авантюристов или безумцев...
Притт молчал. "Боже, еще одна сила ухватилась за меня, -- с тревогой
думалось ему. -- Еще одно "мы"..."
-- Как я понял, вы -- представитель МТУ, -- сказал он после некоторой
паузы. -- Спасаете меня от акул империализма, употребляя вашу терминологию.
Но скажите, что вы понимаете под моим спасением? Вывезете меня в Москву?
-- О! Это было бы слишком просто, -- снова разгладились морщинки на
лице гостя. -- Но Товарищество не занимается ни импортом ученых, ни
экспортом их. И Москва тут ни при чем. Эта всемирная организация не
допускает использования для военных целей или во вред человечеству ни одного
важнейшего научного открытия.* Так мы и поступим с вами, доктор. Сначала мы
вытащим вас из этого опасного места, создадим условия для нормальной работы.
По окончании эксперимента поможем вам закрепить приоритет на свое открытие в
соответствующих международных организациях, а вслед за этим широко
проинформируем научный мир. Понимаете, главное -- не дать никому