преимущества в обладании важным открытием. Именно таким способом
человечество уже давно спасается от мировой катастрофы.
МТУ поддерживают крупнейшие ученые мира, с ним сотрудничают все
прогрессивные организации. На его счету собираются огромные суммы от
добровольных пожертвований...
-- На которые вы покупаете ученых?
-- Разве мы предлагали вам сделку в этом роде?.. Вот видите. Нет, нам
приходится преодолевать другие трудности, в том числе и на пути к сердцу
ученых, чтобы, например, просто поговорить с ними, хотя бы и в такой
дезкамере, -- он беззвучно рассмеялся, и Притту показалось, что бесцветные
глаза его собеседника залучились приятным светом. -- Вот, если хотите, и
ответ на вопрос -- как я сюда попал и каким образом сюда скоро доставят
необходимые материалы вместе с мисс Тойнби.
Профессор Вельзевул вам очень доверяет. Надеюсь, вы сами убедились,
какой это большой ученый. Он -- активист Товарищества, и в Великой Стране
Свободы, где деятельность МТУ, понятно, не поощряется, он вынужден
действовать инкогнито.
Мисс Тойнби появится у вас где-то вечером. Монтаж вы должны успеть
закончить к утру, чтобы до рассвета провести эвакуацию. Мисс Тойнби считает,
что при надлежащей подготовке этого времени вам должно хватить. Как ваши
коллеги, согласны ли они?
-- Признаться, еще не говорил с ними прямо. Но уверен, что пойдут со
мной. Во всяком случае не предадут.
-- Смотрите, вам виднее. В случае неожиданности используйте все
средства,-- жестко выговорил гость последние слова. -- Отступления быть не
может!.
-- Еще один вопрос. Что будет с Барнетом?
-- Простите, но это вы уж с профессором сами решите. А я исчезаю.
Пожалуйста, позвоните в проходную...
С легким сердцем летел Вартанян в Теритаун: вероятно, за всю его службу
не предстояло ему задания легче и приятней этого.
К мэру города он прошел запросто, лишь кивнув по пути секретарше. Еще
бы! Ведь мэр -- старый друг дома его дядюшки -- управляющего универмагом.
-- А, Сурен! -- ласково приветствовал его седой старик-мэр. -- Посиди,
пожалуйста, мы сейчас заканчиваем.
-- Итак, как я уже сказал, -- продолжал он, обращаясь к людям, сидящим
перед ним, -- муниципалитет не может в этом году ассигновать на ремонт
очистных сооружений ни цента. Но вы должны продолжать работы по расширению
тепловой сети -- затраты финансирует сама компания. Причем мы рекомендуем
продлить теплотрассу в шестнадцатый район и вести ее вот так, -- он
наклонился над картой.
Сурен не верил удаче. Не надо специально просить карту, придумывая
самый нелепый повод. Сегодня же вечерним рейсом он вернется домой!..
О'Малей было встревожился из-за его внезапного появления, но, увидев
сияющее лицо приятеля, только усмехнулся: "Так быстро?"
Вскоре они уже склонились над экраном проектора, рассматривая пленку,
отснятую Вартаняном в кабинете мэра. Довольно быстро они разобрались, что в
здание лаборатории Притта ведут два подземных канала -- канал связи и
теплотрасса. Первый путь небезопасен: он, скорей всего, находится под
наблюдением электронных сторожей. А кроме того выход из него наверх, в
здание, преграждает коммутационный щит. Перелезая через него, повредишь
аппаратуру, что поднимет аварийную команду.
Второй канал ведет в помещение бывшей котельной. Оттуда можно легко
пробраться в вестибюль. Если даже все двери окажутся закрытыми наглухо, они
пройдут с помощью бесшумных плазменных резаков. Ближайший колодец, ведущий в
канал теплотрассы, находится во дворе того самого бара, где пьют сейчас
журналисты.
-- Нет, это не подойдет. Мы будем тотчас замечены, как только поднимем
люк, -- сказал О'Малей. -- А где следующий?.. Эх, далеко! Пожалуй, метров
триста отсюда. Сколько лезть придется в три погибели...
-- Люк на тротуаре Мари-роуд, -- пояснил Вартанян. -- Здесь мы рано
утром поставим палатку -- ремонтные работы! -- парни в спецовках прикроют
нашу экспедицию.
-- Я сам ее поведу. Сейчас же вылетаем!
-- Ночью нет самолета.
-- Попросим у Ратта служебный. Ну-ка, соедини меня с ним. К утру мы
должны подобрать нужных парней из газет, да так, чтобы остальные не
пронюхали. Не то лопнет вся наша затея...
Утром Притт поднялся с таким чувством, будто поправился после тяжелой
болезни. От уныния и растерянности не осталось ничего. Снова он был