бесшумно подавал задом огромный фургон.
-- Что тут? -- спросил он у Смита, протянувшего ему бумаги, когда
негр-шофер тельфером снял с кузова серебристый контейнер и поставил его в
подъемную клеть.
-- Мое дело маленькое, сэр. Тут не указано. Проверьте пломбы и
распишитесь, пожалуйста, в получении.
Действительно, на накладной стоял штамп: "Вскрывать только в
лаборатории", а в графе "род груза" написано: "секретный". Притту было не в
диковинку получать "посылки" подобного рода, поэтому он молча стал
осматривать пломбы, а Смит подсвечивал ему фонариком. Удовлетворенный
осмотром, он поставил свою подпись в экспедиторской книжке шофера и в
контрольно-пропускном журнале.
-- О'кей! -- крикнул негру Смит и бросил в кабину его книжку. --
Уматывай! -- и, отсалютовав Притту, вскочил на подножку фургона, который тут
же сорвался с места и быстро покатил к воротам.
Притт повернулся и пошел к лифту, чтоб отправить его наверх. Только
хотел нажать кнопку, как створки контейнера с треском распахнулись и на
пороге показалась ладная женская фигура в плотно облегавшем ее крилоновом
комбинезоне. Он испуганно отпрянул назад, но в тот же миг услышал знакомый
голос:
-- Джонни!..
И он все понял. В скупом свете лифта ее волосы тускло отливали
благородным металлом, на бледном лице крупно выделялись такие родные
глаза...
Оцепенение длилось какую-то секунду, и Притт бросился навстречу Маргрэт
с мыслью быстрей закрыть за собой лифт, чтобы их не заметили. Но пока он
держал любимую в объятьях, сзади послышался несмелый кашель, на грузовой
площадке стоял Альберт с большой охапкой пламенеющих роз.
-- Прошу прощения. Опоздал немного, -- он протягивал цветы Маргрэт, --
От всего сердца приветствуем вас, как первую женщину, осмелившуюся посетить
эту печальную обитель холостяков.
-- Кто этот прелестный мальчик, Джон? -- с насмешливым удивлением
спросила она не без кокетства, принимая цветы.
-- Входите быстрей, Альберт, я закрываю! -- крикнул Притт не столько из
чувства тревоги, сколько из чувства стыда перед своим учеником, заставшего
их "в таком виде"...
-- Ах, это вы -- Альберт. Именно таким я и представляла вас по рассказу
доктора Притта, -- сказала Маргрэт уже более серьезно, женским чутьем уловив
причину смущения своего друга.
-- А вы, мисс Тойнби, выглядите много интересней, чем я себе
представлял по рассказам доктора Притта, -- парировал молодой человек. -- И
виноват в этом, пожалуй, мой шеф, который так мало рассказывал о вас, --
добавил он, когда лифт остановился на их этаже.
-- Джон, какие воспитанные мальчики у тебя работают! -- успела ответить
на комплимент Маргрэт, глядя на Альберта большими зелеными глазами, в
которых, как показалось ему, на миг вспыхнуло любопытство.
-- Из той информации, которая поступает от Притта, наши заказчики
сделали вывод: им ни за что не успеть воспроизвести этот эксперимент у себя,
-- говорил Джеймс Ратт, один из президентов фирмы "Мосты в будущее", своим
лучшим детективам -- О'Малею и Вартаняну. -- Кроме того, они не располагают
кое-каким уникальным оборудованием. Короче, они проиграли этот кросс.
"Юнайтед стил" вырвалась далеко вперед. Даже с помощью прессы и
общественного мнения мы не смогли серьезно помешать их работе. Ну, тут не
наша вина. -- Ратт махнул ладонью. -- Слишком много влиятельных людей
оказалось у них в конгрессе. А редакторы почуяли, куда ветер дует, и быстро
утратили интерес к нашей сенсации.
Итак, поскольку мы хорошо познакомились с этой лабораторией, вошли в
контакт с учеными, нам, естественно, предложили выполнить и последний заказ:
вывезти Притта и всех его сотрудников в укромное место, а лабораторию
уничтожить.
Я хочу посоветоваться с вами, как нам сподручнее взяться за эту работу.
Имейте в виду -- после ее выполнения каждый из вас станет миллионером. И
тогда, сами понимаете, вы сможете навсегда оставить свою опасную профессию,
вложив деньги в более спокойное и не менее прибыльное дело...
Ирландец поглаживал пальцами рыжую щетину на подбородке и молчал.
Вартанян понимал настроение друга, не любившего мокрых дел, но сам был
настроен по-боевому. Неудачи, которые они потерпели в последнее время,
только раззадорили его, в нем зажегся азарт игрока, делающего последнюю