мужеством, как и красотой. Вы -- Жанна Д'Арк двадцать первого века. Мы
готовы быть вашими солдатами!
-- Спасибо. Я принимаю это всерьез, -- быстро ответила героиня,
по-прежнему не оборачиваясь и продолжая расчесывать свои чудо-волосы. --
Надеюсь, там, куда мы летим, вы с Максом покажете свою пылкость в работе,
которая нам предстоит.
-- Я-то что! Я -- целиком на вашей орбите. А вот мой приятель оставил
девушку в Теритауне. Скучать будет.
-- Бедняжка! -- Маргрэт обернулась и, придерживая золотую прядь,
сочувственно посмотрела на Макса. И непонятно было, кого она жалеет -- его
или девушку. -- Мы это дело как-то уладим, обещаю вам.
Макс смущенно покраснел, но глаза его выражали радость.
-- У вас, мэм, и сердце золотое...
-- Ну, дорогая, теперь ты, надеюсь, довольна? -- не выдержал Притт. --
Боюсь, как бы курносый нос не улетел в небо...
Из зеркала на него смотрели счастливые глаза. Она тихо радостно
смеялась.
-- Ну, пожалуйста, -- сказал он как мог ласковее, -- расскажи про
"циклон".
В ее руках откуда-то появилась зеленая ленточка. Перевязав ею
расчесанные волосы, она повернулась к нему.
-- Я и сама очень мало знаю о нем. Это, очевидно, игрушка из МТУ.
-- Ничего себе, игрушка! -- хмыкнул летчик.-- Я держался на хорошей
высоте, и все равно меня так тряхнуло! А видели бы, как ваш "циклон" вымел
всех со двора и с улицы!
-- Эта машинка, -- Маргрэт похлопала себя по карману комбинезона возле
правой коленки, -- выбрасывает античастицы, которые создают антиполе. В
противоборстве с магнитным полем земли антиполе уничтожается, в конечном
счете порождая мгновенное возмущение атмосферы. Вот и все, что мне известно.
Видимо, тут и электромагнитная буря, нарушающая связь, и тепловая ударная
волна, и параллельно идущая химическая реакция газов.
-- Да, но что же случилось там, -- Притт кивнул вниз, -- с людьми,
которые находились в нашем парке?.. Что от них осталось? -- растерянно
повторил он и сразу увидел, как изменилось лицо Маргрэт. Ее большие зеленые
глаза потемнели и сузились, веснушки проступили еще четче.
-- А они подумали -- что останется от ни в чем не повинных людей,
спокойно работавших в моей лаборатории? Только чистая случайность спасла мне
жизнь. А ты говоришь -- "люди"!.. -- Слезы блеснули на ее ресницах,
задрожали губы. -- Эти "люди" что хотели с тобой сделать?.. А за что?!.
Разве мы не во имя Человека забыли о своих личных делах! -- голос ее
сорвался...
-- Не надо, Марго! Ну, успокойся!.. -- Притт схватил ее руку и стал
целовать в ладонь. Она отдернула ее и закричала:
-- Нет, это не люди!! Я с наслаждением буду убивать таких "людей" --
сотнями, тысячами!!! -- и она забилась в рыданиях...
"Слишком много работы и мужества для одной женщины", -- печально
подумал Притт, гладя волосы своей Марго, уткнувшейся ему в грудь. Альберт
поменялся с ней местами, и сейчас Притт фактически держал девушку на руках.
Летчик протянул было ему патрон с успокоительным снадобьем, но доктор
отклонил его услугу: он придерживался твердого мнения, что нельзя загонять
вглубь отрицательные эмоции. Нервная разрядка необходима, как дождь при
грозе, и поэтому слезы -- лучшее облегчение...
Они приземлились возле какой-то фермы. Вблизи виднелся машинный парк
под широким навесом, а за ним возвышалось здание большого зерносклада.
Серебристый шар водонапорной башни на ажурной стальной мачте и яркие цветные
шины трансформатора, видневшиеся сквозь прозрачные стены киоска, и
сверкающее, словно глыба льда, здание склада из гофрированного алюминия --
все это явно не гармонировало со старым двухэтажным жилым домом, узкие окна
которого просвечивали белыми наличниками сквозь темно-зеленую драпировку
плюща, обвившего все здание.
Как только они выгрузили из кабины свои вещи, к вертолету подкатил
маленький красный трактор с длинной штангой. Соскочивший с открытого сиденья
рабочий в комбинезоне ловко закрепил штангу за переднее шасси, и могучая
машина послушно покатилась по траве. У Притта тоскливо сжалось сердце: "Из
огня, да в полымя". Вырвавшись из одной ловушки, он теперь почувствовал себя
в другой. Глянул на свою подругу. К его удивлению, лицо Маргрэт не выражало
ни страха, ни тоски.
-- Ты уже была здесь?
-- Нет. Я же тебе говорила, Вельзевул нас никуда не выпускал... А вот и