стала сетовать на жизнь, которая после катастрофы с мужем заметно
изменилась. Ей снова пришлось преподавать английский в колледже, потому что
пенсия, которую назначил ей университет Барнета, не позволяла жить в ее
вкусе.
Машина перестала стрекотать, лента, выползавшая непрерывно из ее чрева,
замерла неподвижным пучком в корзинке.
-- Хотите почитать, что она вам нагадала? -- улыбнулся Ривейра,
перехватив ее тревожный взгляд.
-- А можно?
-- Пожалуйста,-- он поднес корзинку.-- Вот начало, отсюда надо
читать,-- протянул ей кончик белой неширокой полоски плотной бумаги.
Джоан с интересом стала перебирать ленту, но -- увы! -- ничего, кроме
цифр, математических значков и каких-то сокращений, вроде ПЧК, СДЦ, ЛГК, не
увидела там. Перебрав всю ленту, она разочарованно взглянула на Ривейру.
Тот, откинувшись на спинку кресла, наблюдал за ней из-под полуприкрытых век.
Молодой женщине показалось, будто он снисходительно посмеивается над ней,
как посмеивался дедушка, когда она, совсем малышка, пыталась открыть его
автоматический портсигар-зажигалку... Джоан смутилась и покраснела.
Пытаясь сгладить неловкость момента, он добродушно сказал:
-- Ничего, ничего. Здесь немного зашифровано, но, если хотите, я вас
научу читать этот колдовской язык.-- Он подсел ближе и растянул перед ней
ленту.-- Ну, во-первых, сообщается температура тела: тридцать шесть и семь.
Затем -- давление крови. Неплохое. Простой анализ крови -- эритроциты,
лейкоциты. Ничего особенного. И, наконец, мышечный тонус... Она находит, --
Ривейра кивнул в сторону машины,-- что тонус у вас ниже нормы. Ходите
больше. Бадминтон. Бассейн. Велосипед... А теперь рассказ о том, как
функционируют основные органы. Видите -- "СДЦ". Это сердце. А далее -- его
главные параметры: вот, число сокращений в минуту, величина давления в его
камерах, напряжение сердечной мышцы, ну и так далее. Вам это не интересно. А
вот и вывод: "сердце в норме". Но есть и примечание: "были спазматические
реакции коронарных сосудов"... Вы ощущали легкие боли в области сердца? Нет?
Ну, и прекрасно: есть еще время поупражнять ваше сердце свежим воздухом,
спортом. И самое главное -- поменьше отрицательных эмоций. Сердце надо
беречь!..
Дальше Джоан выслушала оценку состояния ее легких, желудка, почек --
все, в общем, было "в норме", если не считать некоторых замечаний, за
которыми следовали профилактические советы. А в самом конце ленты Ривейра
прочитал ей ответ кибернетического эскулапа на основной вопрос, вытекающий
из жалобы больной: "Легкая степень неврастении".
-- Несколько сеансов волновой терапии вас вылечат.
-- Только и всего? -- удивилась Джоан, и тут же ей стало неловко от
мысли, что отняла по пустякам столько времени у большого ученого. "А его,
наверно, дожидаются очень больные люди..." И в порыве искренности она
виновато произнесла:
-- Вы извините, доктор. Это Дэви настоял, чтобы я к вам обратилась,
когда сказала ему про головные боли.
-- Ваш муж?
-- Ну да.
Ривейра с трудом удержался от восклицания -- уж слишком это было
неожиданно: хороший диагноз и вдруг -- паранойя! Такой ошибки его машина
допустить не могла...
Не будь он опытнейшим психиатром, наверняка возмутился бы и сказал: "Вы
шутите! Ваш муж скоро два года, как покоится в земле". Но, словно ни в чем
не бывало, он безучастно спросил:
-- Давно это было, когда он вдруг вспомнил про меня?
-- На той неделе.
И только теперь Джоан спохватилась, что наделала. Краска снова залила
ее лицо, она прижала руку ко лбу и пролепетала:
-- Мне что-то нехорошо, доктор... Я, кажется, говорю какие-то
глупости...
-- Ах, я медведь! Забыл, что вентиляция не работает! -- Ривейра
бросился к окну и открыл его.-- Простите, мэм, я сейчас принесу воды... -- и
он быстро вышел из кабинета, не дав ей опомниться для возражения.
"Какой чудесный воздух",-- подумала Джоан, глянув в раскрытое окно. Ее
охватила судорожная зевота, еще через несколько секунд она уронила голову на
плечо, тело ее обмякло в кресле. Джоан крепко спала...
Эдлай Ривейра вошел в кабинет, неся в правой руке запотевший стакан с
минеральной водой. Поставив его на столик, он подошел к диагностической
машине, выдвинул из ее тумбы продолговатый ящичек и вынул оттуда две плоские
металлические чашки, похожие на рефлекторы. Эти маленькие параболические