Когда я вспоминаю, как у нас с Ромочкой все начиналось, часто плачу. От счастья, от того, как все было красиво и сказочно.
Оля крайне чистоплотная девочка. От бабушки она переняла привычку раскладывать вещи по отдельным пакетикам, шкафчикам, полочкам. Трусики хранятся в комоде вместе с пустым бутыльком из-под духов. Вешалки в шкафу на определенной дистанции друг от друга. Кофточки, муфточки, шапочки, шарфики, носочки — все должно находиться на своих местах. Позже ее педантичность сыграет с нами злую шутку, но это будет потом.
Внешний вид не исключение — Оля всегда выглядит безупречно. Идеальная прическа и макияж, выглаженные, яркие вещи почему-то постоянно подталкивали меня к тому, чтобы взъерошить ей волосы, капнуть жира на одежду или грязным ботинком наступить на изящную туфельку.
Тот день был сер и тосклив. Дополнительно омрачало настроение предстоящее мужское голосование. Дождь превратил съемочную площадку в сплошную лужу грязи. Не воспользоваться таким подарком судьбы было глупо. Когда разговор зашел о том, чем бы сейчас заняться, я выпалил: «А в грязи вымазаться». Мгновение — и мы в нижнем белье мчимся в самый центр этой жижи!
Незабываемые впечатления! Мы валялись в грязи, мазали ею друг друга, смеялись, дурачились. Мне было абсолютно все равно, как я выгляжу, что с прической. Мы в другом мире — и вокруг никого!
Наслаждаясь, я размазывал грязь по ее нежной белой коже, трусикам, ногам, спине. От моих беспощадных рук не ускользает ни один сантиметр Олиного сочного тела. Шлепок! Оля насаживает мне на голову шматок грязи. Ответа долго ждать не приходится. Я сгребаю коричневую массу и запускаю в нее. Под «артобстрел» попадет Оскар, который тоже не прочь поучаствовать в нашей грязевой оргии. Коричневые снежки летят во все стороны, впиваются в наши полуобнаженные тела. Даже операторам достается.
Упиваясь своим безумством, выбегаем на полянку перед бараками и продолжаем придурковатый танец на траве. Из громкоговорителей слышна музыка. От холода, адреналина, переизбытка эндорфинов кожа съеживается, глаза блестят. Каждая клеточка, каждая мышца, каждая часть моего тела бьются в экстазе от невероятного счастья. В этом столько эротики, страсти, желания! Только любовь может породить нечто подобное.
Мы танцевали под дождем, валялись на траве, обнимались, целовались… Все ребята вышли из бараков и смотрели на нас, причем многие с некоторой завистью… Мы с Ромочкой сразу почувствовали эту зависть. Как только у нас стали завязываться отношения, многие до этого близкие люди от нас отвернулись. Мы в глазах ребят были самой неискренней парой. Нам не раз приходилось сталкиваться с агрессией то по отношению ко мне, то по отношению к Роме, то по отношению к нашей паре в целом.
ДОМИК
Наши попытки уединиться приобретали маниакальный характер. К августу мы с Олей успели переночевать всех местах, где это было возможно. Не останавливали ни утренняя прохлада, ни легкий дождик, ни постоянные просьбы звукорежиссеров лечь спать. Ночевать вместе в бараках нам было запрещено. Я не раз и не два в шесть утра понуро, как Иа-Иа, уходил от Оли только потому, что очередной заступивший на работу профессиональный наблюдатель, именуемый режиссером, настойчиво просил удалиться из женского барака, потом попросту выгонял.
После того как я начал встречаться с Олей, вереницей пошли конфликты почти со всеми ребятами, с которыми раньше я был в приятельских отношениях. С Водонаевой конфликт произошел на следующий день после ее прихода на проект: на перекуре я защищал Олю. Не понятно почему, но на нас стала злобно коситься Солнце. Я лишился поддержки большинства, именно поэтому все попытки заселиться в вип-домик были обречены на неудачу.
В первом домике жила Маша Петровская с Денисом Кочетовым, ее ненависть к Оле культивировалась Водонаевой, На тот момент Алена со своей неприязнью успела достать абсолютное большинство ребят. Солнце с Нелидовым переживали сложный период в отношениях, но чувство собственности и жадность Солнца не позволяли ей пустить на якобы свою территорию чужих. Так что нам ничего не оставалось, как претендовать на домик снова и снова, а уходя с лобного места, разочарованно разводить руками.
Желание заселиться в вип-домик росло с каждым днем. На какой из трех домиков нам претендовать? Рома твердо заявил, что намерен въехать только во второй. .Мне было очень неприятно слышать это, потому что именно там Рома жил некоторое время со своей первой пассией. А я совсем не хотела, чтобы хоть что-то напоминало нам, а в первую очередь ему, о Лене.