Одной рукой я продолжаю вести авто, а второй одобрительно поглаживаю затылок моей неожиданно покорной жертвы.
– Мне нравится твое рвение, детка. Продолжай в том же духе. Я хочу, чтобы твой рот оказывался рядом всякий раз, когда мне захочется спустить.
Она дергается, а я не позволяю отстранится. Держу, не даю вырваться.
Я представляю как ее глаза наполняются слезами и моментально кончаю. Семя выплескивается мощными толчками.
Она давится, хрипит, но глотает. Ей больше ничего не остается, только подчиниться.
– Вкусно? – спрашиваю с насмешкой.
Она вытирает губы тыльной стороной ладони.
– Отвратительно.
– Привыкай.
Я знаю, что она лжет. Ей нравится наша маленькая игра. И не хуже меня она понимает – ни к чему хорошему это не приведет.
Глава 5
Если бы вам оставалось жить двадцать четыре часа, на что бы вы их потратили? Провели бы время в кругу семьи, простились бы с друзьями, постарались бы сказать близким важные слова? А может вы бы ушли в загул, напились бы до бесчувственного состояния, закатили бы пир на весь мир? Познали бы новые грехи? Постарались бы исправить ошибки прошлого?
Я знаю, что буду делать.
С точностью до мелочей.
Я буду держать Максима Черткова. За руку или за член. Возможно, за горло. А, возможно, за все вышеперечисленное по очереди.
Я буду ощущать, как бьется кровь под его гладкой упругой кожей. И больше мне ничего на свете не нужно.
Я не понимаю, не могу объяснить. Но он близок мне. Подонок, ублюдок, скотина. Мразь последняя. И все-таки именно он посылает по моему телу электрический ток. Разряд за разрядом.
Он не дает мне погибнуть от собственного холода.
Жила ли я прежде? Не уверена.
Я стараюсь отвлечься от размышлений, переключаюсь и отмечаю детали. Наконец на горизонте возникает хоть немного личного. Например, личное авто.
«Тойота Ленд Крузер». Мрачная и огромная. Черная, вычищенная до блеска.
Чертков не желает выставлять на показ свое благосостояние, не хвастает навороченной спортивной тачкой. В отличие от многих людей его круга. Хотя мог бы заказать любую модель в самом невероятном цвете.
У него дорогая одежда и часы «Улисс Нардан», смартфон последней модели. Но все это выглядит умеренно и лаконично, будто само собой разумеющееся.
Он предпочитает комфорт, не пытается выделиться и пустить пыль в глаза. Он не нуждается в дополнительных показателях успешности. Он заходит в комнату и окружающие невольно сгибаются, отступают, освобождая территорию.
Он Альфа. Во всей красе.
Трудная мишень.
Он не включает радио, не включает свою собственную музыку. Мы несемся по ночному городу в полной тишине. Если только не считать оглушительные толчки крови в моих висках.
Что он слушает? Что ему нравится?
Я понятия не имею, а вот он знает меня гораздо лучше, чем хочет показать. Он знает про ту композицию. Про выпускной.
Сила ли это? Слабость ли?
Я пока не могу разгадать.
– – -
Квартира Черткова находится в элитной многоэтажной новостройке. Здесь успели все выкупить еще на стадии планирования. Жилье для избранных, для тех, кто привык купаться в роскоши.
Я делаю немой комплимент интерьеру. Никаких излишеств, ничего кричащего. Ни золота, ни серебра. Строгие и четкие линии, абсолютная лаконичность, минимализм. Черные и серые цвета, отовсюду веет холодом, но мне это по вкусу.
Осматриваюсь по сторонам и замечаю лестницу, ведущую на второй уровень.
– Никогда не поднимайся наверх, – ледяным тоном произносит Чертков, уловив направление моего взгляда.
– Я бы вообще предпочла убраться отсюда, – презрительно усмехаюсь. – Тут как в могиле.
– Может быть, – его губы дергаются и замирают в жутком подобие улыбки. – Может быть, это место действительно станет твоей могилой.
Я не могу скрыть дрожь. Я отступаю на несколько шагов назад и упираюсь в стену, чувствую что-то странное, оборачиваюсь. Непонятные крепления. Небольшого размера, достаточно широкие, массивные, в форме полуколец. Их штук двадцать, не меньше. Поднимаю голову выше и вижу несколько стальных труб, расположенных параллельно полу. На противоположной стене маячат те же самые крепления.
– Для упражнений, – поясняет Чертков. – Нужно держать себя в форме.
Он расстегивает рубашку, закатывает рукава.
Я облизываю губы как будто передо мной появляется самый вкусный в мире десерт. Я стою и не могу отвернуться, не могу отвести взгляд от мощного мужского тела.
Он легко отрывается от земли, совершая прыжок. Точно огромный хищный зверь. Обхватывает сталь и подтягивается. Снова и снова, без видимых усилий, совсем не напрягается.