– Можно называть и так, – Орландо развязно уселся напротив меня и бросил на стол стопку квадратиков из плотной, разлохматившейся по краям бумаги. – Разве никогда не видел? Самая модная игра в нынешние времена. Даже при блистательном парижском дворе играют. В салоне его светлости кардинала де Ришелье тоже…
– Ришелье, – вздохнул я. – И три мушкетера. Ты, часом, такого господина д'Артаньяна не знаешь? Из синей роты?
– Мы по Парижам не гуляли, – отрекся Орландо. – Играть, в общем, будешь? Моя ставка – два талера. Смотри сюда. В тароке есть четыре масти…
Спустя полчаса я просадил тридцать талеров, а Дастин обозвал меня растратчиком, ибо пришлось брать деньги из кассы трактира. Подозреваю, что Орландо жульничал, но поймать студента за руку не удалось.
– Слушай, – я потеребил исключительно довольного собой знаменосца за рукав колета, украшенного бесчисленными прорезями, и решил поиграть в свою игру. Орландо подсчитывал прибыль. – Хочешь, покажу интересную вещицу?
– Попробуй. Посмотрим, – отмахнулся недоросль, но мигом раскрыл рот, когда я выложил на стол импульсную винтовку. Индикаторы панели настройки сверкают разноцветными точками, матово блестит металл… – Ух ты! Это что такое? Похоже на оружие… Мушкет?
– Не совсем.
Я вытащил Орландо на крыльцо, отвел за калитку, нашел подходящий валун и взгромоздил на него пустую кружку, прихваченную из трактира.
– Вот смотри… Целишься здесь. Нажимаешь вот эту пипочку, включается лазерный прицел.
– Какой-какой прицел?
– Лазерный. Видишь красный лучик? Там, где он кончается, видна красная точка – туда попадет разряд.
– Что попадет?
– Пуля. Курок вот здесь. Попробуй.
Орландо недоверчиво взял легкую винтовку, поиграл лучом прицела, задержал его на кружке и надавил на клавишу разряда. Мелькнула голубоватая молния, а кружка приказала долго жить.
– Какая вещица! – поразился Орландо. – Колдовством попахивает. Ты только не показывай ее фон Цорну и нашим парням. Убьют и себе возьмут. Где добыл? Дорогая, наверное?
Я ожидал прямо противоположной реакции. Если у нас в наличии человек, явившийся на Афродиту прямиком из XVII века, значит, после знакомства с винтовкой образца века XXII он обязан немедленно обвинить меня в магии, сношении с нечистой силой и побежать жаловаться командиру. Можно, конечно, предположить, что Орландо – юноша образованный, учился в университетах и вообще являет собой личность прогрессивную (Позднее Возрождение, как-никак!), однако… Знаменосец принял импульсную винтовку как должное, хотя и подивился необычности конструкции.
– Тогда садись и слушай, – сказал я, уселся на валун и жестом пригласил Орландо. Последний, сбросив ладонью пыль с камня, передал мне дальновидно припасенный кувшинчик с вином и состроил на лице вопрошающее выражение. Винтовку он не отпускал, завороженно поглядывая на перемигивающиеся огоньки индикаторов.
Разговаривали мы часа три. Стемнело, конюх Фридрих вместе с сыночками зажег на дворе масляные лампы, Ханс, подоив слонопотамшу, вынырнул из калитки и ушел «домой», из кабака доносились разудалые наемнические песни… А я старательно впаривал студенту-недоучке историю строительства Комплекса, рассказывал о начале космической эры и наших с Дастином приключениях, продолжающихся уже несколько дней кряду. Орландо выслушивал, изредка переспрашивал, когда я употреблял незнакомые термины вроде «компьютер» или «сфера сингулярности», но задавать прямые вопросы или не решался, или просто не понимал, о чем идет речь.
Можно называть это свинством по отношению к Хозяину, предложившему мне и Дастину «поиграть» в Тридцатилетнюю войну, но мне до ужаса хотелось посмотреть, как отреагирует очередной персонаж на мои подробные объяснения. Да, это нарушение правил Игры, но в конце концов, Хозяин сам виноват. Это он навязал нам царящий вокруг беспредел, даже не попытавшись сообщить, зачем это делается.
Когда я, охрипнув, выдохся, Орландо лишь почесал в белобрысом затылке, походя вытащив из волос довольно крупную вошь, щелкнул ее на ногте, вытер палец о штанину и изрек:
– И это пройдет, как говаривал мудрейший царь Соломон. Значит, говоришь, будто вокруг одна степь, мы находимся вовсе не в Баден-Вюртемберге, а в совершенно другой небесной сфере, которую ты называешь Афродитой, сейчас не 1623 год, но туманное будущее… Понимаешь ли, Тео, по большому счету мне на это наплевать.
– Как – наплевать? – взбеленился я. – Почему? Вот винтовка, вот… Видишь наушник с микрофоном? С его помощью я могу переговариваться с разумной машиной. Хочешь попробовать?
– Проблемы? – отозвался голос Навигатора, слышавшего нашу беседу. Орландо хмуро посмотрел на пискнувшую раковину коммуникационного устройства и помотал головой.
– Это ничего не доказывает, – сказал он. – В наши сложные времена и не такие изобретения бывали. Да взять хотя бы летающую машину мэтра Леонардо да Винчи! Он ее испытывал во Флоренции несколько лет назад. Представляешь, каково это – летать по воздуху!
– Тогда как считаешь, врал я или нет?
– Не врал, – серьезно сказал Орландо. – Не исключено, что мир, который видишь ты, именно таков. Путешествия на Луну, полное подтверждение теорий Тихо Браге и Коперника вкупе с Галилеем, множественность сфер и миров… Попахивает ересью, но это неважно. Ты видишь мир таким. Я его вижу по-другому. Завтра утром Черная Свора уйдет из вашего трактира и отправится в сторону Ландау. Это ближайший город. Там курфюрст Вюртемгбергский собирает армию…
– Зачем? – бездумно спросил я.
– Как – зачем? Принц Рейнланд-Пфальца не имеет на этот город никаких прав! Нам платит курфюрст и мы должны воевать за его знамя. Неважно. Мы о другом. Просто мир, который видишь ты, и который вижу я, очень разный. Или, как говорил мсье де Сен-Савен, известный эпикуреец и философ, все мы живем в воображаемых мирах, а наши с тобой на короткое мгновение совпали в одной точке.
«У-у, нарвался на средневекового умника! – смятенно подумал я. – Причем в объяснениях Орландо есть что-то правдоподобное. Если следовать его логике, значит, его мир завтра уйдет вместе с ним, а мой останется здесь. Черная Свора придет-таки в свой Ландау и будет воевать. Только непонятно, где находится Ландау – на Афродите в мои времена или на Земле, в XVII веке? А вдруг Орландо прав и разница во времени не имеет никакого значения? Тогда все происходящее можно объяснить новой теорией – нет никакого Хозяина, мы с Дастином провалились в некую „черную временную дыру“, и сквозим по ней через все эпохи существования человечества. Таким манером мы можем добраться до эпохи Крестовых походов, до древнего Рима, этрусков, питекантропов и динозавров, а потом придем непосредственно к моменту Большого Взрыва и посмотрим на Божественный фейерверк Сотворения из первого ряда. Да, но есть солидное опровержение этой версии! Откуда появились и появляются персонажи, созданные не реальной жизнью, а человеческим вымыслом, культурой, которую создавала наша раса на протяжении многих веков? Или утверждение о том, что человеческая мысль всегда воплощается в материю, верно? Чепуха! Не могут ожить персонажи, созданные воображением писателей или кинорежиссеров!»
– Эй, мистер!
Господи Иисусе, опять…
Голос сварливый, тягучий и надменный. Из вечерней полутьмы ко мне и Орландо приближался диковинный низенький силуэт, сопровождаемый ритмичным поскрипыванием. Студент поднял бровь в удивлении, но за оружие не схватился.
Прямиком на нас по дороге желтого кирпича надвигалась инвалидная коляска. Постанывали оси, едва слышно скрипели колеса… Таких колясок давным-давно не делают. Их заменили антропоморфные протезы, прекрасно помогающие инвалиду чувствовать себя полноценным человеком – биомеханические ноги…
Женщина, восседавшая в коляске, была именно безногой. Негритянка. Довольно молодая, симпатичная, но, чувствуется, нахальная, как целая шайка подростков из Гарлема. Из особого чехла, привешенного к ручке коляски, выглядывает надраенный деревянный приклад – похоже, винчестер. На бедре висит длинный нож в кожаных ножнах.