Выбрать главу

– Пошли! – наконец решилась я. – Только не удивляйтесь, если нас и оттуда выставят.

Мрачные ожидания не оправдались. Едва мы спустились в полуподвальчик «Вальхаллы», налетела обслуга. Крепкие ребятки в дорогих костюмах помогли нам разоблачиться, забрали у моих новых приятелей куртки и рюкзачки, а на их камуфлированные ризы даже не покосились. Сплошные улыбки, невероятная предупредительность, исключительная расторопность и восхитительная обстановка – эдакий маленький рай.

Красиво, ничего не скажешь. Деревянные столы, лавки, покрытые волчьими шкурами, поддерживающие потолок колонны отделаны в виде раскидистых деревьев. Скандинавская экзотика в полный рост. Мы устроились во втором зальчике, парни мигом уткнулись в толстенные тома меню, выискивая желанные яства, а я исподтишка рассматривала новых знакомцев.

Высокий и чисто говоривший по-русски субъект лет двадцати пяти был чересчур хмур и, по-моему, застенчив. Внешность вполне обычная – длинный, под метр девяносто, темные, очень короткие волосы, брови сдвинуты так, словно он чем-то встревожен. Второй посимпатичнее – ростом с меня или чуть выше (метр семьдесят, наверное), но этот малозаметный недостаток отлично компенсировался потрясающей спортивной фигурой, широченными плечами и добродушной физиономией в веснушках. Эдакий доктор Ватсон в молодости.

– Ой, как нехорошо! – длинный всплеснул руками и уставился на меня. – Мы даже не познакомились! Я Федор. Он – Дастин Роу. Из Англии.

– Из Уэльса, – дотошно поправил рыжий.

– Александра, – представилась я. – Можно просто Саша… Вы на самом деле первый раз в Питере?

– Ну… – Федор запнулся и опустил взгляд, – я бывал здесь. В другое… в другое время. Не сейчас. И вот что, Саша. Вы не могли бы нам помочь разобраться с местными деньгами?

– Что? – не поняла я, а Федор выложил на стол снятую с пояса пухлую сумочку. Раскрыл.

– Понимаете, мы привыкли к кредитным карточкам. Какие деньги здесь в ходу?

Однако… Если уж вы обуржуились настолько, что позабыли, как рассчитываться наличными, то по приезде на святую Русь вас должны были немедля уведомить, что в пределах этой экзотической страны кредитная карточка – какая же редкость, как и бамбуковый медведь панда. Подошли бы в гостинце к банкомату, сняли нужную сумму в долларах, а дальше – прямая дорога в обменный пункт.

Куда более европейского жлобства обоих приятелей-путешественников меня поразило содержимое федоровской сумочки. Тугие кармашки были доверху набиты банкнотами. Самыми разными. Вот пожалуйста, доллары, вот британские фунты с непременным портретом королевы Елизаветы… Но при чем здесь, простите, старые советские рубли – несколько новехоньких оранжевых десяток с профилем Владимира Ильича?

Пытаясь найти знакомые купюры, я перерывала сумку, и только лишь шире открывала рот. Со следующей ассигнации на меня лыбилась императрица Екатерина II – надпись гласила: «Центральный банк России. Сто рублей». И дата – 2052 год. Это что, розыгрыш? Бедная Саша опять влипла?

Я решительно отложила шутовские (и казавшие очень настоящими) купюры в сторону, приняла максимально строгий вид и, наконец, откопала требуемое: полтора десятка отлично знакомых фиолетовых листочков достоинством в пятьсот рублей.

– Эти – платежеспособные, – холодно бросила я Федору, всем существом сознавая: что-то здесь нечисто.

– Отлично! – оба просияли. – Значит, голодными не останемся. Мисс, что будете заказывать?

На халяву, как говорится, и уксус сладкий. Если они решили надо мной пошутить, то я, по крайней мере, впервые за долгий срок попирую в приличном ресторане за счет странной парочки. Сами понимаете, куцая стипендия и выделяемые родителями деньги не способствуют хождениям по «Вальхаллам».

– У нас всего несколько часов, – Дастин повернулся к своему дружку. – Надеюсь, он не выдернет обратно раньше срока.

– Надо делом заниматься, а не по кабакам ходить, – недовольно ответил Федор.

– Сам первый и предложил… Мисс Александра, простите, вы не могли бы точно подсказать, какой сейчас год?

Я поперхнулась заказанным белым вином.

– Мальчики, я не поняла… Вы что, играете в «Патруль времени»? Странный вопрос.

– И все-таки? – застенчиво настаивал Дастин.

– Ну, двухтысячный. Двадцать шестое ноября. Если угодно – половина седьмого вечера. А в чем дело?

– Есть проблема, – буркнул Федор и отодвинул в сторону тяжелую глиняную кружку с чаемым пивом. – Саша, вы сочтете, что мы сумасшедшие…

– Уже сочла, – фыркнула я. – Первый раз в жизни вижу людей, которые носят с собой годовой бюджет Либерии и при этом не знают, чем в Питере платят за пиво. А если серьезно, я бы не советовала таскать с собой столько наличности. Это просто небезопасно. Так в чем проблема-то?

Они переглянулись, Дастин кивнул, словно одобряя невысказанное решение, и длинный выложил на стол небольшой приборчик, похожий на миниатюрный ноутбук. Поднял крышечку – точно, микрокомпьютер. Монитор размером с ладонь, клавиатура, сбоку непонятное окошечко, мерцающее голубым светом.

– Приложите указательный палец, – скомандовал Федор, указывая на синий квадратик. Я пожала плечами и послушалась. Интересно, что они еще напридумывают?

Компьютер пискнул, экран заполнился строчками, а в верхнем левом углу… Возник мой портрет. Не фотография, именно портрет. Что же, я сама себя никогда не видела? Каждый день в зеркале наблюдаю! Только вот антуражик странный – портрет поясной, я облачена в какое-то несусветное платье с декольте, на плечах – горностаевая накидка, в завитушках волос пылает белым пламенем роскошная диадема. Ни дать, ни взять – благородная дама эпохи Елизаветы I Английской.

– Она? – прошептал Федор.

– Она, – подтвердил рыжеволосый здоровяк и перевел взгляд на меня. Я поняла, что лучше атаковать.

– Вы кто такие? Сокурсники моего братца? Он обожает дурацкие розыгрыши! А ну, колитесь!

– Э-э…

– Это я уже слышала! Рассказывайте! Ничего не скажу, портрет сделали отлично. Небось, полный вечер над «Фотошопом» корпели?

– Н-нет, это не мы рисовали, – чуть заикнувшись, пояснил Дастин. Я все более и более проникалась уверенностью, что оба клоуна являются доблестными слушателями ВМА и учатся в этом сомнительном заведении вместе с моим драгоценным родственником. И вид у обоих милитаризованный, и портрет этот… Братцу уши оторву!

– Рисунок кисти Апполодора Пергалийского, – добавил Федор, глядя то на меня, то на монитор своего компьютера. Я уловила заинтересованный взгляд официантки, дежурившей неподалеку. Отлично, будет свидетель!

– И кто этот Апполодор?

– Гм… Если угодно – ваш придворный художник.

– Ага! – я усмехнулась, откинувшись на спинку стула. Отпила белого вина. – У меня, оказывается, есть придворный художник?

– Ну, не совсем у вас, – засмущался Дастин, краснея до багровости, как это умеют делать только рыжие. – А у нее. Той, которая на картинке. У принцессы Валоны Медиоланской.

– Хорошо, – бодро согласилась я. – Принцессе личный художник полагается по штату. Тогда позвольте осведомиться – а вы, случаем, не любимые шуты их высочества?

Дастин подтолкнул Федора локтем, тот сцепил пальцы замком, оперся на них подбородком и безмятежно воззрился на меня.

– Хотите услышать правду? Пожалуйста. Я и Дастин родимся приблизительно через сто пятьдесят лет, в середине двадцать второго века. Оба будем работать в службе охраны Внесолнечной Колониальной Администрации. Однажды в связи с чрезвычайными обстоятельствами завербуемся ассистентами бога…

– Какого? Если уж мы сидим в «Вальхалле», надо полагать, божество носит имя Локи?

– Нет, Сергей…

– Бог по имени Сергей, – медленно проговорила я, пробуя эти слова на вкус. – Это хоть немного смешно. Вас отпустили погулять из больницы Скворцова-Степанова? Зря. По-моему, вы опасны. А компьютер где сперли?

– Это наш компьютер, – обиделся Дастин. – Понимаете ли, Саша, у Сергея… Федоровича…