Скользнув в кресло между коллегами-мужчинами, она как ни в чем не бывало заказала официантке салат, рогалик и кофе.
За это время она успела унять пустившееся было вскачь сердце и натянуть на лицо маску хладнокровия. Затем любезно кивнула каждому из мужчин, ничем не выдав, что присутствие одного из них выбивает ее из привычной колеи.
— Рад видеть вас с нами! — громыхнул голос того, кто так притягивал и пугал ее.
— Ну, выбор был не так уж велик… Я имею в виду, что все места заняты… Так что спасибо за отзывчивость.
— Мы и для себя старались, правда ведь, Тернер?
Худосочный брюнет оторвал туманный взгляд от толстенной монографии, на обложке которой золотились слова «Завоевание Мексики и Перу». Карие глаза его скользнули по лицу Сирил, затем по ее полупрозрачной блузке, задержавшись там, где сквозь ткань проглядывали кружева бюстгальтера.
Резким движением он захлопнул том.
— Ваш к-коллега, присяжный заседатель М-мэтт Тернер, — запинаясь от волнения, представился он.
Привычная со всеми своими клиентами и натурщиками общаться на короткой ноге, Сирил без промедления протянула руку:
— Здравствуйте, я — Сирил Адамс.
Почти тут же она осознала, что совершила стратегическую ошибку: подав руку одному, она неизбежно должна была ту же любезность проявить и в отношении другого.
Пожатие бронзовой руки колосса ее удивило и даже чуть-чуть озадачило: вместо железной хватки, — а ладонь была мозолистой и натруженной, и ее ручка утонула в этой лапище, — прикосновение его пальцев оказалось чудесно мягким и осторожным, если не сказать — волнующим.
Словно искра пробежала по ее телу, щеки разрумянились как два яблочка.
— Шон Стивенс, Сирил, — прогромыхал великан без пауз, словно их имена были каким-то образом связаны в одно целое.
— Да, знаю… — обмолвилась Сирил и тут же пожалела о своем признании. В янтарных глазах напротив что-то мелькнуло.
— Знаете? — Он выжидающе приподнял бровь.
— Да, конечно, еще с процедуры отбора, — заявила Сирил, памятуя, что лучшая оборона — это наступление. — Помните, адвокаты спрашивали нас, что мы делали в ночь на четвертое января в три утра?
— И перестали ли мы бить наших жен! — воодушевленно встрял Мэтт Тернер.
— Вот именно! — рассмеялась Сирил. — Я даже припоминаю, что вы по профессии учитель, Мэтт.
Слава Богу! Она, оказывается, помнит кое-что и о других присяжных, а не только имя Шона Стивенса. Кстати сказать, до сих пор и оно не всплывало в ее памяти. Интересно, в чем тут дело: может быть, это своеобразное табу, страх назвать вслух имя дьявола и тем накликать на себя беду?..
— А вы, мистер Стивенс? — повернулась она к Шону, переступив через суеверный страх.
Теплые золотистые глаза Шона дружески рассматривали ее лицо, после чего его божественные губы расплылись в озорной улыбке.
— Да, действительно, а как же я?..
— В-вы… вы имеете какое-то отношение к строительству!.. Я правильно запомнила?
Еще бы не правильно, когда она ловила буквально каждое слово по ходу его опроса — как, впрочем, и любая другая женщина в зале суда.
— И работаете вы то ли с цементом, то ли со сталью, то ли… — Сирил для большей убедительности поморщила лоб.
— То ли с деревом, хотите сказать? — добродушно закончил он.
— Ну конечно же! Вспомнила: вы плотник!
— Что-то вроде того, — скупо отозвался Шон. — А вы, Сирил? Почему я ничего не помню о вас?
Его голос возбуждал как физическая ласка.
— Я стояла в списке первой, так что мне выпала честь вызнать все про всех остальных коллег, — пояснила Сирил, усмехнувшись. — Поскольку вы, ребята, отбирались во второй шестерке, на моем допросе вы не присутствовали.
— Так кто же вы по профессии? — спросил Мэтт.
— Нет, ничего не говорите, Сирил! Посмотрим, сумеем ли мы сами определить, — вмешался Шон.
— Ну, это несложно! — заявил Мэтт. — Сирил — топ-модель в каком-то иллюстрированном журнале.
Он с плохо скрытым удовольствием окинул взглядом ее фигуру. Сирил не смутилась — скорее, ей стало смешно. Зато когда то же самое проделал Шон, реакция ее была почему-то совершенно иной…
— Нет, не думаю! — тряхнул золотой гривой Шон. — Конечно, у нее рост, сложение… и глаза… Но фотографы предпочитают других — тех, про которых можно сказать «кожа да кости», а Сирил явно не из этой категории.
Стараясь не показать, как прекрасно она понимает, на что намекает Шон, Сирил дружелюбно улыбнулась — и только.
— Ну, тогда она стюардесса! — не унимался Мэтт.
Прежде чем Сирил успела посетовать, что Мэтт подходит к ней с весьма шаблонными мерками, перед ними выросла официантка и поставила на стол салат.