— Перестань! — отступает от раковины, забрав у меня полотенце и тарелку, обхватывает кисти и сжимает их, как будто собирается прощупать пульс. — Я ведь не спрашиваю, почему и как. Хочу стать бабушкой, Лёля, поэтому так себя вызывающе веду. Но…
— Вы хотите? — по-моему, у меня на лоб ползут глаза.
Не ожидала такого откровения от неё. Полагала, что маленький ребёнок не входит в ближайшие планы этой женщины, отраженные ровным почерком в кожаном дневнике.
— Посидишь со мной, девочка?
— Простите. Не могу. На работу пора.
Тем более Ромка уже несколько раз заглядывал на кухню, подгоняя, он подмигивал и указывал на время, постукивая указательным пальцем по циферблату своих наручных часов.
— Один сын и всё! Ну ты подумай, какая-то кара! Всё, всё, всё… — отпускает мои руки и отступает, упираясь задом в край рабочего стола.
— Мам? — совсем не понимаю, к чему она ведёт.
— Не обращай внимания. Итак, сначала пикник, а потом…
— Домой.
— Домой… — тяжело вздыхает. — Ладно, хорошо. Какая ты сегодня красивая! Прелесть, а не невестка. И яркие глазки, и модная причёска, — протянув руку, бережно прихватывает завитый локон. — Красавица наша! Вы чудесная пара, детка. Только не оттягивай беременность, солнышко, — шепчет, сильно обнажая зубы. Мне почему-то кажется, что Марго сейчас змеёй шипит. — С маленьким поможем. Ты ничего не потеряешь, а мы с отцом понянчим крошку, пока еще не ходим под себя. Ромка! — не сводя с меня взгляда, кричит куда-то, вызывая сына.
— Да…
Глава 9
То же время
Небольшое помещение на первом этаже многоквартирного жилого дома из прошлого, четыре непропорциональных оконных проёма, стандартная, согласно нормам, входная-выходная дверь, отсутствующий даже косметический ремонт, допотопная мебель из той же эпохи безупречной жизни, но современная качественная оргтехника и бешеное рвение сделать всё в превосходном виде — вот то, что удерживает на плаву желание и не даёт сложить руки небольшой компании энтузиастов, сплотившихся под крылом Кости и составляющих фундамент, надёжную основу, базу очень юной фирмы, работники которой ежедневно вылезают из кожи вон только для того, чтобы улучшить жилищные условия каждого, то ли по рождению, то ли по воле Судьбы, то ли ещё по какой причине оказавшегося в нашем уютном, тихом городке.
Ромка прав! «Хорошая работа» — пока что жалкое ничто, закрытый клуб по интересам, за членство в котором ежемесячно мне платят небольшую, но стабильную зарплату, обеспечивая официальное устройство и полный соцпакет. Пусть это мизер, сущий пустяк, капля в море, жалкая безделица, но всё еще, как говорят, возможно и даже в этом мире. Требуется от меня немного — всего лишь подождать. Я же терпелива и очень исполнительна…
— Солнышко, приве-е-ет! — нагло скалится здоровый парень. Перегнувшись через стойку письменного стола, странный — это ещё мягко говоря — посетитель пошло строит глазки и скоро выдает слова. — Если бы знал, что тут работают такие дивные красотки, раньше бы заехал. Скажите, пожалуйста, вы потомок грозных викингов?
Э-э-э, что-что?
— Нет? По-видимому, нет. Так-с! Чрезвычайно миленько, но в той же степени задрипано. Внимание-внимание, я веду свой репортаж с места стремительно разворачивающихся событий, где состоялась нечаянная, но судьбоносная встреча двух молодых сердец из разных миров. Он и она — два маленьких человеческих магнита. Да, дорогие друзья, это рандеву войдет в историю свиданий, как самое непредсказуемое, а по накалу настоящего действа, самое зрелищное и умопомрачительное. Это величайшее столкновение века! Щелчок, хлопок, слабенькая искра и бешеное пламя. Вы как, мадемуазель? Ух, как пробрало, — он пальцами одной руки касается своего уха, изображая наушник-каплю репортёра-блогера, а во второй как будто бы сжимает микрофон. — Вспотел слегка, но отошёл от первого, закончившегося, увы, вничью, пристрелочного раунда. Чей сейчас черёд удара по позициям? Я готов!
У меня нет слов, но есть парочка желаний: хочу, чтобы этот человек ушёл, покинул наше помещение, но сначала подарил мне тишину и замолчал. Сама по себе неоднозначная ситуация, да и ощущения, честно говоря, не из приятных. Во-первых, кроме меня, здесь никого нет, а во-вторых, по-видимому, этот рослый парень нездоров, а его состояние требует незамедлительного лечения.
— Что вы видите, mon cher, какие последние новости, что можете сообщить нашим теле- и радиослушателям? Кто из них вырвался вперёд, а кто плетётся в хвосте, пополняя когорту запыхавшихся и постоянно отстающих, сколько им осталось и с какими трудностями ещё предстоит ребятам встретиться? Что на кону? Что получит единственный победитель, какими бонусами пополнится копилка того, кто первым перешагнёт финишную линию? Да-а-а! — прекращает резко клоунаду. — Ничего особенного. А я-то представлял! А тут всё скупо, пресно и достаточно провинциально. Простенько. По-народному. Я, чёрт побери, наблюдаю деревенский шик, необременённый глобальными проблемами современности, такое, знаете ли, кучерявое барокко на местный лад. Во всей красе и широте. А где, кстати, все?
Он, что ли, слово мне передаёт?
— Добрый день, — не повышая голоса, здороваюсь лениво.
— И-и-и? — моментально летит в ответ, при этом парень вытягивает гласный вместе с бычьей шеей.
— Чем могу быть полезна? — сохраняю подачу, громкость и скорость звукоизвлечения.
Он почему-то загибает пальцы: считает, что-то мысленно перебирает, а после повторяет те же действия, но на другой руке.
— Вы записаны…
— Чего? — перебивает нагло и довольно грубо.
— По записи пришли? — формулирую конкретнее вопрос.
— Негусто у вас тут, малышка, — не отвечая прямо, парень медленно вращается вокруг себя, осматривая свободное от живой силы помещение. — Ты да я, да мы с тобой? Четыре рабочих стола — стало быть, аналогичное количество рабочих лошадок. Босс на месте не сидит? Могу дать голову на отсечение, что ваш начальник прочёсывает вверенные ему просторы и предпочитает действовать, что называется, в полях. Что с бухгалтерией, солнышко? С документами? Время шараж-монтаж-конторы кануло в небытие вместе с прежней громкой властью, а тут, из-за географического положения, полагаю, всё застыло на этапе незаконченного преображения, — он корчит рожу, безобразно раскрывая рот и выпучивая синие глаза. — Ой, бля…
— Вам что-то нужно? — я распрямляюсь и откидываюсь на спинку стула. — Могу быть чем-нибудь полезна?
— Конечно, — он демонстрирует свой затылок, но я уверена, что на его губах повисла наглая и раздражающая всех и вся улыбка. — И полезна, и любезна. Работы здесь не початый край — слишком много, если я, конечно, соглашусь. Красов — мощный пахарь, но не дебелый лесоруб. Не «волокёт» наш Котя в бизнесе. Ему бы только мелким налом получать, при этом отдавая своё здоровье и, вероятно, жизнь на благо совсем не кроткого к подачкам государства, — он разговаривает сам с собой, но почему-то я взята в случайные свидетели его больного номера. — Где все?
— Ушли на фронт.
Как можно так бесить и раздражать? Только ведь вошёл, даже неумело пошутил, хотел, по-моему, произвести незабываемое впечатление, поэтому не замолкал и глупость без конца вещал.
— Мне нравится подобная язвительность. Цену себе знаете, но и я не так прост. Будем знакомиться?
— Внимательно слушаю вас.
— Я заехал в гости, — сделав полный оборот, он снова возвращается ко мне лицом, — при этом был крайне положительно настроен, но встретившись с милой леди, понял, что где-то однозначно налажал. Где? Не подскажете? Организуем временное перемирие, пока не разорвали друг друга на куски. Я не с того начал? Вел себя вызывающе? Опасный взгляд, — сузив глаза, пространно замечает. — Прожигает без огня. Его хозяйка очень много знает, но ничего не скажет, да? Я так неприятен?
— Простите, нет, — зачем-то опускаю голову и прячу под ресницами глаза.
Так это гость? Интересный и даже познавательный ответ. Особенно если учесть, что в настоящее время я пребываю в гордом одиночестве и не ожидаю никаких случайных посетителей. Да, парень не ошибся. Красов бороздит районы с небольшой инспекцией, грандиозными проектами, переработанными планами и любимой строительной рулеткой по немногочисленным объектам, а мои коллеги, коих здесь и в хорошие времена не слишком-то и много, вышли по своим обеденным делам. Так к кому конкретно этот хмырь приехал? В такие моменты я жалею, что наш милый офис не оборудован тревожной кнопкой. Посетитель улыбается, щебечет, шутит, пытается расслабить собеседницу и баки ей забить, но совершенно не производит впечатление душевного простачка.