— Это не повторится, — уверенно заверяет Сашка. — Полагал, что вы с Ингой всё решили. Зачем ты опять возвращаешься к этому же пункту?
— Откуда знаешь? — босс, не скрывая недовольства, громко хмыкает.
— По-моему, мы уже всё обсудили с тобой, Котян. Клиентка ещё раз ознакомилась со всеми предложениями, тщательно обдумала то, что ты привёл для пущей убедительности, и, как было задумано, остановилась на том месте, которое было предложено ею ранее. Могу сказать, что Инга Терехова прислушалась к интуиции профессионала с заглавной буквы «Пэ».
— Я рад, что не растерял дар убеждения. Значит, Ромка, дело за твоей Олей, — тихо произносит босс.
— Она не может, — еле двигаю губами.
— На следующей неделе Юрьева выходит из сильно затянувшегося отпуска и берёт бразды правления в вверенном ей отделе. Фролов? — не глядя, начальство обращается к руководителю финансово-экономического отдела.
— Как скажешь, босс, — похоже, Сашка дёргает плечами. — День полный, а она не королева?
— Естественно.
— Офигеть! Юрьев, адвоката не подключишь?
Ему настолько неприятен этот разговор или он просто по конкретным пунктам абсолютно не согласен? Хотелось бы узнать, что думает на самом деле обо всём об этом наш финансовый позёр.
— Рома? — Костя заметно повышает голос. — Что скажешь?
— Не получится, — шепчу, насупив грозно брови. — Нужно подождать.
— Нет, — шеф с нескрываемым остервенением хлопает ладонью по столу.
— Вот они подводные камешки дорогого кумовства? — подкалывает нас Фролов.
— Заткнись, — не раскрывая рта, дёргаю тем краешком своей губы, который расположен к Саше ближе.
— А как ты хотел? Чтобы стать крёстным папкой случайно обретённому золотому парню, нужно поработать тем местом, которое у тебя с любимой уж сколько лет вольготно отдыхает на Канарах.
— Что? — губа ещё стремительней ползёт наверх.
— Говорю, что Ольга по-бабски отрастила жопу и пользуется добрым или слабым — тут, как кому угодно — боссом. Юзает нашего Котю по собственному хотению, по личному велению. А ты, смурной, но в то же время хитрый и слегка ущербный, потому как необдуманно попал под её каблук, жалко потакаешь этому, испытывая, по-видимому, нездоровое влечение. Вот так боишься огорчить её? Горем нужно не упиваться, Юрьев, или наслаждаться, или тупо колыбелить пакость, а искоренять и относиться к случившемуся сто лет назад намного проще.
— Костя! — приподнимаюсь, ладонями упёршись в край стола.
— Сашка, здесь мы разберемся без тебя, — босс выставляет руку с весьма красноречивым жестом о приказе сохранять молчание.
— Ха! — Фролов ползёт неторопливо, спускается с подобия трибуны и выключает презентацию, грубо выдернув карту памяти из узкого разъёма ультрабука. — Она ведь не все вещички из маленького кабинетика взяла? Что-то ведь осталось? — он возится перед аппаратурой. — Прекрасный повод завернуть сюда ещё разок. Пусть твоя Оленька только заявится, об остальном, если у вас с Красовым пупки смирением развязаны, я позабочусь сам. Встретившись со мной, бешеная стерва больше никуда не денется, но, — он задирает палец, дырявя потолок коротко остриженным ногтем, — Ромыч, без обид и жажды мести, когда твоя жена уйдет с другим, то бишь со мной. Спорим, что Лялька примет мои условия и поцелует, закрепив наш договор на глазах у всех сидящих в этой долбаной конторе. Юрьев, только кулаки разожми. Тише-тише, конь ретивый, горбунок в дугу согнёшь.
— Не надоело? — Костя криво ухмыляется. — Ром, он в чём-то прав и другого выхода, как нам всем единогласно видится, здесь нет.
— Пожалуйста, — осторожно раздвигаю пересушенные губы, словно боюсь небольшим усилием разорвать свой рот.
— Решено! Руководить проектом будет Юрьева, писюша начнёт следить за поступлениями финансов и прозрачностью расходов, а ты прикроешь наши спины, если вдруг начнётся заваруха или что-то не совсем хорошее пойдёт.
— Или жена начнет чудить, — бормочет где-то рядом Саша.
— Что? — перевожу глаза. — Боишься увеличить громкость?
— Отчего же? — угрожающе хрипит. — Если у неё проблемы с «этим», — формально дёргает свой «хвост», — то можно посетить сексолога или…
— Довольно! — босс отъезжает от стола, царапая колёсиками напольное покрытие. — Не переигрывай, Фролов. Ромка, не реагируй столь болезненно. А Ольге…
— Прошу о месячной отсрочке, — выкатываю просьбу.
— Нет, — Красов, откинувшись на спинку стула, не отводит взгляда, щурится, словно пытается прочесть безостановочный поток всех мыслей, которыми я, как это ни странно, совершенно не владею. — Но есть небольшое предложение, — и снова обращается к Фролову.
Тот же двигает башкой, выказывая бешеное нетерпение:
— Как долго ждать твои слова, начальник? Твою мать! Не совещание, а какой-то спиритический сеанс. Юрьев духов вызывает, пока я перед свиньями расписками швыряюсь, ты с нетерпением ждешь, когда из Ромкиного телефона покажутся скрюченные пальцы мертвеца и поманят за собой, пообещав вознаграждение за отвагу. Короче, обстановка, как в давно забытом детском фильме ужасов. Брак всё же отупляет, лишая здравого рассудка, при этом ослабляет тактильное восприятие ваших маленьких сосочков на аленьких головках. Ты женился, Котя, и в один прекрасный день поплыл, расклеился и превратился в лужу. Юрьев, как обычно, дрочит мозг жене, потому что не способен сделать что-то, только от него зависящее. А наша Ольга — я, мать вашу, в общем-то не оговорился — прячется в благоустроенной квартире и варит воду с мужа, снимает пену, но с несколько иной целью. Тьфу-тьфу, как говорится, только бы не пукнуть, чтобы случайно не моргнуть и пропустить великое событие! Что Марго по этому поводу говорит?
— Что ты писюша, — еле слышно отвечаю.
— На сегодня, видимо, закончим? — слежу за тем, как босс встаёт и распрямляется, затем застёгивает пуговицы идеально скроенного пиджака в любимом чёрном цвете, разминает шею, а после отворачивается от нас, подставляя под уничтожающие взгляды здоровую, но абсолютно не раскачанную спину. — Юрьева через два дня должна быть на рабочем месте. Разговор закончен!
— Костя, ты в своём уме? — визжит начфин. — Трудовая неделя в самом разгаре, а у тебя — делам конец?
— Меня ждёт жена. Прошу понять, ты вряд ли её в каком-либо плане заменишь, поэтому, старик, не возникай.
— И в мыслях даже не было, — Фролов, по-моему, крестится.
— Погода отличная. Тихо и безветренно. Сделаю Асе небольшой сюрприз. Погуляем и посмотрим местные достопримечательности. Она, в сущности, нигде не была. Знает дорогу на центральную набережную и обратно.
— Купи ей карту или подари навигатор. Зачем выгуливать? Она же не щенок.
Сашок определенно бесится, психует, размахивая здоровыми руками, пытается взлететь над нами и покинуть царство чем-то озабоченных баранов.
— Учту твою рекомендацию на будущее. Итак, час, возможно, два, а после — по домам. Оглядываясь на ненормированность нашего рабочего времени, предлагаю ненадолго забыться и скинуть бремя проблем всех страждущих. Идём-ка перекурим, что ли, выпьем по чашечке чёрненького, а на финал отвалим по домам. Юрьев? — мельком замечаю, как босс снова надвигается, перегибаясь верхней половиной тела над столом. — Есть деловое предложение. Отказ не принимается.
— Тьфу! Вы еще расцелуйтесь, пакостники, — плюётся финансовый недоворотила.
— Да? — зеркалю его действия с определенной точностью до наоборот. Пока он напирает, я с той же скоростью плавно отстраняюсь и, прижав подбородок к груди, прикрываю веки, при этом в красках представляя, что жена сейчас творит с котёнком в то время, как я с этими двумя о крупных бабках совещаюсь.
— Встретимся на пляже, на том старом месте. Скажем, в районе шести или семи часов вечера. М?
— Нет слов, женатики. Вы обворожительны в своём наигранном жеманстве, — растопырив пальцы на поверхности, во главе почти рыцарского круглого стола стоит Фролов и нагло ухмыляется. — Не по пути нам. Не судьба. Не то пальто и жизненные убеждения. Но потом не плачьте, мальчики, когда девочки начнут верёвки вить из ваших пальчиков. Их нужно здесь держать. И крепче, по возможности, — начфин сжимает свой кулак.