— Особенно Фролов, — влезаю в её персональный диалог с собой.
— Что?
— Он по тебе соскучился.
— А ты бесишься? — странно задирает нос.
Гордится, видимо? Наслаждается событием? Возносит новость до небес?
— У тебя недостоверная информация.
— Наплевать? — с издевательским смешком предполагает.
— И снова мимо.
— Считаешь, что там без шансов на успех?
— Считаю, что до Фролова моя Юрьева не опустится ни при каких обстоятельствах, — потупив взгляд, слежу за тем, как Ольга приближается. — Ты ценишь постоянство, верность и незаезженное бесконечным повторением истинное чувство. Ты любишь меня! Только меня. До, во время и даже после.
— Охренительное самомнение, — она качает головой. — Да ладно, — отмахивается, ладонью рассекая воздух. — Наслаждайся, углубляясь в собственные мысли. Ковыряйся, рефлексируй. У тебя ведь с отречением проблемы.
— С отпусканием и проживанием, — намеренно исправляю все формулировки.
— Вот. Пожалуйста! Слова ведь влезли в голову и душу. Ты уверенно мусолишь определения, а пользоваться каждым так и не научился.
— Научи! — специально провоцирую её.
— Хочу, чтобы ты погиб под грудой психологических проблем. Речь ведь не об этом, Юрьев. Как ловко ты опустил нашу золотоносную жилу, усомнившись в природном шарме Сашки, ни на секунду не задумавшись над тем, что вдруг я, как жалкий мотылёк, полечу, увидев его раскачивающийся пестик или возбуждённый комариный хоботок.
— Прежде, чем лечь в кровать с писюшей, потребуй венерологическую справку. И дельный совет, и очевидное беспокойство за твоё здоровье. Он не чистый, Лёля, к тому же находится в отношениях с Тереховой.
— То-то Сашка раскатает тебя, когда узнает, как ласково ты о нём отзываешься. Юрьев, не надоело? Ты следишь за другом? К нему в постель залез?
— Надоело, — смотрю в лицо женщины, стоящей в точности передо мной. — Надоело всё! Всё, что ты вытворяешь, чтобы казаться хуже, чем есть на самом деле. Всё, что говоришь, когда злишься. Всё, что вытворяешь, когда отталкиваешь меня. Всё! Всё не выношу. Оль, не надо больше. Остановись.
— Нужно соответствовать, палач.
— Опять палач? — убираю волосы, выбившиеся из косы, которой оплетена её голова. — Мне нравится эта причёска.
— Значит, нужно поменять, — специально отстраняется. — Долго ждать?
— Ждать? — затылком ощущаю, как жена обходит и становится за моей спиной.
— У тебя свидание. Это читается в каждой безобразной ужимке на твоём лице. С кем?
— Я хотел побыть с тобой, — пытаюсь убедить в том, что наполовину соответствует истинной причине нашего присутствия на этом пляже.
— Ложь!
«Ромка, я вас вижу» — прочитываю сообщение от Кости, взглянув в осветившийся на одно мгновение экран смартфона.
— Красов хочет встретиться, чтобы познакомить тебя со своей женой.
— Как вы прозаичны, зайчики! — я слышу нотки облегчения или это кое-что иное. Она волнуется, дрожит, нервничает? Жена заводится и психует? — Как он меня представит этой девочке?
— Как талантливого специалиста и своего друга, — равняюсь с ней. — Оль, ты одна.
— Я замужем, Юрьев, — тяжело вздыхает. — Хватит разговоров.
— И? — решаюсь обхватить её ладонь.
Странное дело — жена совсем не сопротивляется, скорее, наоборот, я чувствую прохладу её пальцев и аккуратное движение по тыльной части своей ладони, удерживающей хрупкое запястье.
— Я не одна, — жена внимательно рассматривает приближающиеся к нам фигуры. — Красов и его новая жена?
— Ася, — называю непростое имя.
— Красиво! — Ольга улыбается.
— У тебя больше нет подруг.
— И не надо.
— Тебе нужна отдушина, с которой ты могла бы обсудить меня, например.
— Марго…
— Стоп! — вцепляюсь, намеренно прошивая пальцами тонкую, будто бы пергаментную кожу.
— Мне не больно, Юрьев. Мой болевой порог — два огромных члена в рот. Нет, стоп! — Ольга грубо пырскает. — Это рвотный, а болевой, наверное… Извини, любимый, затрудняюсь в данном случае ответить. Надо пробовать! В любом случае, подстилки любят, когда с ними обращаются, как с вещью…
«Роман, здравствуйте!» — после незаметно промелькнувшего знакомства с Асей Красовой и мелким Тимкой я получаю странное послание от того, кого не ожидал услышать, тем более после случая в ресторане, сопровождающегося эскападой моей Юрьевой. — «Мы могли бы с Вами встретиться?».
Обняв себя за плечи, жена следит за неспокойной водной гладью, иногда опускает голову, чтобы рассмотреть накатывающую на её босые ступни наглую волну.
«Добрый вечер, Василиса. Слушаю!» — не глядя, набираю и быстро отправляю ей ответ.
— Я согласна, — бормочет Оля, разрывая тихим голосом устоявшуюся между нами тишину.
Ещё одно согласие за неполную неделю? Это много или мало, или это бред?
— Отлично, — становлюсь за её спиной и таращусь на выемку на женской шее, открытой из-за высокой причёски, которую она желает изменить только для того, чтобы насолить «палачу». — Всё будет хорошо, — погружаюсь носом в толстый жгут из светлых, пахнущих лимонником волос. — Не волнуйся.
«Я приглашаю на свидание, Рома. Вероятно, звучит навязчиво и грубо, но Вы мне понравились и сейчас не то время, когда необходимо скрывать свое отношение к человеку, вызвавшему симпатию. Что Вы скажете, если мы увидимся…» — дальше не читаю, потому как не намерен.
Это глупо. Безобразно. Мелочно. Неправильно. И беспощадно. Любить одну, а на свидания ходить с другой.
— Симпатичный мальчишка, — всхлипывает Оля. — Он такой крошечный, но…
— На Костю похож? — засунув телефон в задний карман брюк, двумя руками, как захватчик, обнимаю на уровне груди жену и, увеличив силу, притягиваю к себе, побуждая прислониться голыми плечами, элегантно выгнутой поясницей и упругими ягодицами к себе. — Юрьева, не отталкивай!
— Я не хочу.
Я помню.
— Молча постоим и поздороваемся с наступающим закатом.
— Ася? — Лёля поворачивает голову, демонстрируя ровный профиль.
— Угу.
— Сколько ей?
— Двадцать пять.
— Он обалдел? — сильно вздрагивает, но я держу. — Ей точно нужен поводырь. Наш Красов не телёнок, которого можно за кольцо в носу водить. Юрьев, отпусти!
— У-у, — задушенно смеюсь. — Возьми над ней шефство, Лёлик.
— Я ей в матери или отцы не набивалась.
— У нее их нет.
— Умерли? — моментально настораживается.
— Она сирота, из приюта, но с пёстрой биографией. Хочешь почитать?
— Обалдел?
«Роман?» — по-прежнему визжит уведомлением Василиса.
«Нет!» — мой однозначный для неё ответ без объяснений и виляний.
Нет!
Нет!
И нет…
Глава 12
То же время
Ольга курит, а я молчу, лишь искоса поглядывая на неё. В машине тесно, а в мозгах аврал — не протолкнуться от возможных вариантов. Жена сидит всегда на заднем, упираясь в подлокотник на двери. Она не любит находиться рядом с тем, кто способен на небольшую неадекватность по отношению к несговорчивому пассажиру, неосторожно оказавшемуся справа от него внутри.
Лёля однозначно — без сомнений! — помнит, как я, не прикасаясь к ней, искусно выбил вставленную в накрашенные губы тоненькую сигарету, а затем, проявив жестокость и охренительную силу, натянул соседский ремень безопасности, как лошадиную узду, чтобы подтащить её, испуганную и обескураженную, к себе. Всё точно, в крохотных деталях, на моей подкорке отложилось: раздвинув с рыком ноги, я силой усадил жену к себе на бёдра, вслепую расстегнув ширинку, без долбаных, совсем ненужных нам прелюдий и душещипательных бесед о красоте, любви и мире, направил член и протолкнулся в гармошкой сложенную дырку, которую затем таранил долгих пять минут без остановки, выслушивая грубый мат и получая по щекам от той, что плевать на всё хотела, тем более на глупое предупреждение о запрете курения в наглухо закрытом помещении. Я сексом наказал жену, но счастья не добился.
Это был наш первый и последний раз «в машине». После того, как я закончил и попросил, как жалкий лох, прощения, жена спокойно вышла из салона, поправила задравшуюся почти до пояса светленькую юбку, с остервенением схватила сумку и, демонически хихикая, пошла по проезжей части — где можно было, то по тротуару, — скорректировав в своих мозгах маршрут для возвращения. Лёлик злобно ухмылялась и подмигивала мне, следующему в опасной близости и с черепашьей скоростью в обезображенной насилием машине по левую руку от неё…