— Извини, но у меня, действительно, дела. Ты не возражаешь? — беру свой телефон и кивком указываю на балкон, где хотел бы сию минуту уединиться, чтобы сообщить последние известия жене.
— Без проблем. Прогуляюсь в холле. Долго ждать?
— Минут пять…
А я погорячился. Не думал, что моя Юрьева так шустренько ответит на поступивший ей от нехорошего козлины телефонный вызов. Однако Ольга трубочку сняла.
— Привет, — прокашлявшись, наигранно сиплю.
— Привет. Простыл?
— Всё в порядке. Спасибо, что спросила. Беспокоишься?
— Нет.
— Ася заболела, — сразу, как говорится, с места и в карьер, весьма активно наступаю.
А чего ходить вокруг да около?
— Что с ней?
— Женские проблемы.
Нет ответа — тишина и шумное сопение.
— Оль? — пытаюсь заново зайти.
— Это не смешно, Рома.
«Рома»? Люблю, когда так мягко произносит моё имя.
— Я не смеюсь.
— Я прождала тебя…
— Это зря! — моментально отсекаю. — Я сказал, что на то свидание с государственной системой не явлюсь. Ты была предупреждена о том заранее, поэтому неустойку я платить не собираюсь. Ни хрена мне не предъявишь. Кольцо забрать желаешь?
— Нет. Послушай…
Она всё-таки забыла.
— Я всё сказал, — грублю и совершенно не стесняюсь.
— Зачем ты так поступаешь? — Лёля снова забегает в авангард. — Мы всё обсудили и решили.
— Ты решила, — упёршись локтями в стеклянное ограждение балкона, рассматриваю то, что происходит во дворе гостиницы, где сейчас творится, видимо, история или кое-что невообразимое.
Два здоровых бугая — Фролов и Платонов с огромным сытым брюхом — братаются, словно выжившие после очередного апокалипсиса друзья. Вот чудаки! Похлопывают друг друга по плечам, затем подпрыгивают и, вероятно, не сговариваясь, задирают головы наверх:
— Юрьев! Юрьев! Выходи! Выходи гулять!
«Меня мама не пускает» — так и хочется братве сказать.
— Приезжай сюда, — машу им, кулаком приказывая замолчать.
— Что?
— Костя собирается проведать Асю. Давай здесь всё обсудим. Не хочу собачиться по телефону.
— Что обсуждать?
— Тут видно будет. Асе точно нужна твоя помощь. Там женские дела, любимая. Что об этом знает Красов? Он ей ничем не поможет, тем более притащит в больничную палату мелкого мальчонку. Как он поедет? Один с барбосиком в здоровом автомобиле? Нужна поддержка. А ты вроде бы перед иконой в церкви обещала ангельские крылья малышу…
Да я сучий спекулянт и гребаный антихрист. Травлю! Травлю — безжалостно женой манипулирую. А как же так? Не я такой, а жизнь плохая. Я вроде бы вчера не пил, но очень хочется смеяться. Зачем я скромничаю? Меня кортит заржать! Она ведь слушает? Да чтоб меня. Конечно. Наверное, я сильный экстрасенс и мерзкий провокатор.
— Я не гинеколог, Юрьев. Ты, видимо, ошибся номером. Кстати, твоя мать навещает меня каждый день. Ты, сучёныш, приказал?
Зачем мне это? У меня есть камеры и безграничное интернет-пространство, устойчивый сигнал и великолепное разрешение экрана рабочего планшета, с которым я никогда не расстаюсь, особенно, когда нахожусь в продолжительных разъездах.
— Нет. Кстати, — захожу обратно, — оставь матери ключи от квартиры.
— Зачем?
— Чтобы она имела возможность приходить туда в любое время суток.
— Спешу и падаю.
Теряю власть? Ага-ага!
— Подумай о которебёнке, Оленька.
Подействовало? Она, по-моему, задумалась? Пиздец, как выверенно и ровно дышит.
— У тебя есть полчаса, жена. Костя ждать не будет. Его карета отбывает согласно расписанию движения и от той же платформы, что и всегда.
— Он дома?
— Пока да.
Приедет… Приедет… Я чувствую. Слышу нужные мне нотки в женском голосе. Прощупываю неспешный ритм. А ещё её дыхание… Ах, как тяжело, родная, врать? Её слова?
— Мать не украдёт твои побрякушки. За это не волнуйся.
— Придурок! — шипит и моментально сбрасывает вызов.
Великолепно! Значит, недолго Лёлика осталось ждать.
Итак, моё первое задание — разобраться с номерами. По-видимому, это спальное место придётся по наследству безбашенному Никитосу передать, а для нас с любимой забронировать самый лучший номер. Для новобрачных? Для давно женатых? Или тот? Тот, где всё между нами и случилось?
Задание под номером два попроще будет. Встретить босса возле областной больницы и проведать девочку, неожиданно угодившую на операционный стол. Очень надеюсь, что тот скандал, который мы с женой непредумышленно организовали в день крестин Тимошки, никак не отразился на самочувствии Аси Красовой. Потому как, чёрт возьми, не прощу себе, что случайно спровоцировали какой-нибудь разрыв или…
Блядь! У Аськи ведь случился выкидыш?
«Костя, что с женой?» — набиваю сообщение боссу.
«Ром, не до тебя, ей-богу. Ты какой-то не такой. Лёльку твою брать?» — прилетает вдруг ответное послание.
«Да. Ася потеряла ребёнка?» — наглею просто на глазах. — «Ответь, пожалуйста».
Я не заткнусь. Не успокоюсь. Не уйду в астрал. Но мне, кровь из носа, нужно знать.
«Пошёл ты, отморозок. Нет, конечно. Поплюй, Ромка. Разрыв кисты, которая давно на нож просилась, если я не ошибаюсь. Давай потом. Мне ещё твою блаженную везти, а это задача повышенного уровня сложности» — в качестве развернутого по всем фронтам послания получаю пёстрый текст, а следом тут же прилетает ехидная тирада. — «Ромка, это жесть! Она такая…».
А я ведь горд, когда читаю то, что пишет Красов. Что дальше будет, когда моя Юрьева сюда прибудет? Итак…
— Ты говорил, что мы вернемся засветло домой? — она стучит ногой, ступая с пятки на носок. — Обманул? Вошло в привычку, Юрьев?
— Марго ведь получила ключи от квартиры?
— Зачем спрашиваешь, если и так всё знаешь.
Хм! А поиздеваться? Бесится и злится. А всё из-за того, что Оленьку пугает неизвестность. Жена не посвящена в мой план — она не в курсе. Вот и мечется, активно порождая версии, среди которых, я уверен, есть и та, где безжалостный, жестокий муж продаёт непокорную в рабство, в гарем или на жуткие галеры, обменяв наложницу на здорового коня и золотой мешок в придачу.
Знаю! Конечно, знаю. Осведомлен, и даже в подробностях, о том, как сильно мать опешила, когда, открыв входную дверь, увидела невестку, да к тому же, без сынка, и на пороге у себя. Она связалась сразу же со мной — вероятно, тайком, украдкой, запершись в туалете или в ванной комнате, чтобы младшенькая Юрьева этого, конечно, не заметила — и уточнила, правильно ли понимает, что ей некоторое время придется навещать… Кота? Не повышая голоса и не увеличивая скорости подачи информации, я матери ответил, что так и есть и ошибки в этом нет, а за волосатым пакостником придется последить до нашего приезда. Марго не стала этому сопротивляться, однако тут же снарядила Лёлику небольшой, но всё равно увесистый, пакет для Аси. Что же, милые, случилось? У безжалостной Ягини жалость в сердце пробудилась? Или Лёлька согласилась, что её свекровь — не мировое зло, хотя и не без способностей к крючкотворству мудрая шефиня?
— Идём со мной, — предлагаю руку, на которую Оля смотрит, как на что-то мерзкое, противное. — Тебе понравится. Лёль?
— Это гостиница, — она рассматривает просторный холл. — Что здесь может быть настолько интересным, что мне…
— Номер 1208, солнышко.
— И что?
Она смутилась? Наша брачная ночь. А главное, те же цифры.
— Он забронирован для нас.
— И что?
— Ничего, — дёргаю внизу рукой. — Цепляйся, иначе…
— Что ты можешь, Юрьев?
— Проверить, видимо, желаешь? — прищурившись, на стерву наступаю.
— Идём, — оттолкнув меня, обходит сбоку и направляется виляющей походкой от бедра в сторону гостиничных лифтов. — Опаздываешь, — вполоборота говорит и скалится жильцам гостиницы, проходящим мимо. — Добрый вечер. Я Оля, — протягивает двум дебилам руку.