— А вы не спите? — по-дурацки обеспокоилась я в ответ. — Вас точно это не распросонит?
— Заходи, заходи! — Трубка была положена.
Я схватила сценарий под мышку, натянула модную замшевую юбку, которую купила себе по случаю окончания училища, запрыгнула в свои босоножки на платформе и побежала по коридору.
Какой же у него номер? Ведь я не спросила номер его комнаты. Мне пришлось бежать вниз к портье. Пожилая азербайджанка, когда я спросила, в каком номере живет Роман Лазаревич Кармен, в ответ на мой вопрос сказала:
— А зачем тебе так поздно идти к нему в номер?
«Вот дура канцелярская, — подумала я. — Не понимает творческой жизни!»
— Репетировать! — сказала я ей с нажимом и почти раздраженно. И как доказательство выложила сценарий на ее конторку.
— Я не могу тебе сказать. Может быть, он спит и его нельзя беспокоить. Все-таки пожилой человек.
— Во-первых, не говорите мне «ты». Я актриса. А во-вторых, позвоните ему, он только что мне сам звонил. И спросите, назначил ли он репетицию, если вы мне так не верите.
Под таким натиском убедительных аргументов и, скорее всего, под напором моего молодого темперамента, консьержка сдалась и сказала:
— Звонить я ему не буду. Если он заснул, это будет ваша вина. Вот его номер. Он живет в люксе.
Я гордо проследовала по коридору в люкс.
Постучала. Роман Лазаревич открыл сразу. Он был в белом гостиничном халате. Я впервые увидела белый банный халат. В гостиницах я тогда не жила, а у себя дома видела только медицинские белые халаты.
Кармен показался мне героем из какого-то голливудского фильма: седоватый джентльмен в белом халате. Я даже не нашла это неприличным.
Он очень подходил к убранству. В этом люксе была маленькая гостиная с банкеткой, креслом и круглым столиком с огромной серебристой вазой, наполненной фруктами. Рядом с вазой стояли азербайджанская бутылка коньяка со звездочками и две коньячные рюмки. А чуть в отдалении виднелась разобранная кровать. Но на кровать я не обратила никакого внимания. Я подвинула в сторону вазу и рюмки, а бутылку, не придумав ничего лучше, вообще поставила на пол под столик, а на освободившееся пространство положила сценарий. Роман Лазаревич улыбался. Его, видимо, забавляла моя «хозяйственность».
— Роман Лазаревич, первое, что я вам хочу сказать, — простодушно начала я, — что вы уникальный человек. Я вам страшно признательна, что вы будете работать со мной, с молодой, никому не известной актрисой. Вы будете со мной репетировать!!!
— Ты, конечно, будешь очень известной. Фильм-то звездный, сама понимаешь. Тебя будут приглашать из фильма в фильм. Давай за это и выпьем! — И он вернул бутылку коньяка на стол.
— Поздно пить. Ведь мы же в ресторане пили, — пыталась мягко отказаться я.
— Так ты отказываешься выпить за рождение новой звезды?
— Мне бы очень хотелось начать репетицию, разобрать сцену и проговорить ее, — пробормотала я и легонько, символически пригубила рюмку.
— О, да ты жульничаешь. — От Кармена не ускользнуло мое нежелание пить. — Ну тогда скушай сладенького. — И он взял из вазы крупную клубничину и, придвинувшись ко мне, поднес ягоду к моим губам. При этом его голые ноги почти коснулись моих.
Секунду я находилась в замешательстве. Как же так? Ведь он был таким же, как и наши любимые учителя, с которыми меньше месяца назад мы прощались, завершая обучение в училище.
— Открой ротик… — Кармен пытался «накормить» меня клубникой.
Я резко встала. Поднялся и он. И в тот же момент, не давая мне опомниться, он поднял меня на руки и в несколько шагов оказался у постели.
— Что вы делаете? — Я оттолкнула его, и он пошатнулся. — Вы для меня человек-легенда! Времен Пунических войн и разрушения Карфагена, — добавила я ни к селу ни к городу, просто для красоты. Но последняя фраза убила его.
— Ну ладно, зайчик, — торопливо сказал он. — Заболтался я тут с тобой.
Я понимала, что он сильно обижен. И обидела его я. Мне казалось, что еще можно все исправить, только надо сказать что-то важное. И я сказала:
— Вы обиделись? — Что-либо более неподходящее трудно было придумать.
— Я тебе сказал — уходи! Ты зачем пришла на ночь глядя?! — Он почти кричал.
Теперь обиделась я.
— Это вы пригласили меня — репетировать. — В моем голосе он услышал упрек, и это взбеленило его.
— Ты что, маленькая? Ты что, не знаешь, зачем идешь ночью в номер к одинокому мужчине? Это каждая школьница понимает. Что ты тут недотрогу разыгрываешь?