— Грязнокровка не может быть достойна тебя! — воскликнул он, приближаясь. — Я пожертвовал своей жизнью…
— Тебе нужно было вовремя остановиться…
— Это всё твоя мать! — бросил Треверс-старший. — Её дурное воспитание. Ты должен понять. Чистокровных всё меньше. Если ты не возьмёшься за ум…
— Я уже всё решил, отец.
Бенедикт остановился в двух шагах от сына.
— Решил? — подозрительно выдохнул отец.
— Да. Я буду с ней, если она захочет.
Резкий взмах руками, и цепь, скрепляющая кандалы, ударила Майлза в лицо. Он пошатнулся. Жуткая боль пронзила челюсть, оставив кровавый след на щеке. Майлз восстановил равновесие, оставшись на своём месте.
— Мразь, — прошипел отец. — Я взял на себя всё, дал тебе полную свободу, и так ты мне платишь?
— Я не просил тебя…
— Если бы не я, весь магический мир давно знал бы твой секрет! Ты был бы изгоем! Ничего бы не добился. Тебя бы сторонились…
— Это худшая услуга, что ты мне оказал.
Лицо Бенедикта вытянулось от возмущения.
— Я всё время живу в сомнениях. Снейп решил, что я должен молчать о своём даре. Но я всё больше убеждаюсь, что это была ошибка.
— Не глупи! — прорычал отец. — Ты должен избрать другой путь!
— Чего бы ты хотел от меня? — безнадёжно вздохнул Майлз. — Чтобы я до конца дней оставался отшельником, чтобы наш род остановился навсегда?
— Лучше так! — бросил Пожиратель смерти. — Лучше забвение, чем порок, чем грязная кровь.
— Нам не о чем говорить отец, — шепнул Майлз. — Тебе никогда не понять. Мама…
— Не говори об этой…
— Мама любила тебя до последнего вздоха! Не смотря ни на что! — воскликнул Майлз. — Она надеялась тебя спасти! Остановить!
— Она знала, что это невозможно! — вдруг тихо ответил отец. — Мои взгляды непоколебимы. Даже теперь!
— Я буду ждать, что ты изменишься, — уверенно ответил Майлз. — Я буду верить. Не могу иначе и не изменю решения. У тебя ещё есть, что сказать?
Бенедикт Трэверс с ненавистью смотрел на сына. Сердце Майлза обливалось кровью, разрывалось на части от жалости и боли. Но молчание повисло между ними, и сын понял, что говорить больше не о чем.
— Я пришлю для тебя снадобья, — тихо проговорил он. — Прощай, отец.
Он развернулся к нему спиной и постучал в дверь. Ужасный звенящий удар в спину впечатал Майлза в железо. Но он почти не ощутил боли. Его душил ком застрявший в горле.
Дверь распахнулась и двое охранников подхватили Майлза под руки. Он тут же вырвался, крепко встав на ноги.
— Я лишу тебя наследства, щенок! — прокричал отец. — Я лишу тебя всего!
— Твоё право, — смиренно произнёс Майлз, и дверь за ним захлопнулась.
Бредвик мрачно взирал на бывшего Пожирателя.
— Я так понимаю, вам не удастся его успокоить. Странно, что он ещё не выламывает дверь. Посмотрите, что с Трэверсом.
Один из надзирателей заглянул в окошко.
— Ничего. Сидит. Смотрит в пол. Эй, Трэверс!
— Пошёл вон! — прокричал старик.
— Похоже, он в порядке, — немного удивлённо произнёс молодой надзиратель.
— Отвратительно выглядите, — констатировал Бредвик. — Эпискей.
Майлз почувствовал, как челюсть заныла, что-то хруснуло.
— Вот это удар, почему не позвали?
— Это мой отец, — с достоинством произнёс Майлз.
— Тем не менее, несмотря на семейные драмы, это дело не только личное. Беспорядки в Азкабане недопустимы и жёстко пресекаются. Пройдёмте в мой кабинет, вы должны прояснить ситуацию, потому как мы обязаны расследовать происшествие, не зависимо от наличия улик. Нужно найти сову и пославшего её. Это практически невозможно без письма, но записи в журнале могут помочь. Очень важно знать истинное содержание послания, надеюсь, вы это понимаете.
— Понимаю, сэр, — холодно ответил Майлз. — Но мне бы не хотелось. Вы правы, это семейное дело.
— Поздно, сэр. Отчёт о беспорядках отправлен в министерство, ваш отказ от содействия следствию…
— Да. Я понял, хорошо. Что от меня требуется?
***
Гермиона, огромными от ужаса глазами, смотрела на отчёт из Азкабана. Наверное, это было бы обычным, рутинным делом, если бы не зачинщик беспорядков — Бенедикт Трэверс. У неё дрожали руки. «Причины неясны…», «Ненависть к маглорождённым…», «Потребовал вызвать сына…», «Майлз Бенедикт Трэверс приглашён…» Перед глазами всё расплывалось. Она отчаянно кусала губы, не представляя, что с ним сейчас происходит, что он чувствует, он уже там? Может ли она что-нибудь сделать? Её задача обработать отчёт, зарегистрировать, сообщить в штаб мракоборцев и направить документы выше. Но она колебалась. Вцепилась в эти бумажки, боясь выпускать из рук. Хотелось их сунуть поглубже в ящик стола, чтобы их никто никогда не увидел, чтобы не пронюхала пресса, чтобы Майлза никто не трогал! Сердце бешено билось. Стук в дверь, как удар по голове.
— Да! — несвоим голосом выкрикнула она, и удивлённая секретарша нерешительно приоткрыла дверь.
— Мисс Грейнджер, — тихо пролепетала она, видя взволнованный взгляд начальницы. — К вам мистер Малфой.
Гермиона внутренне взвыла. Только его сейчас не хватало! Она быстро сунула документы в ящик стола.
Малфой появился на пороге сияющий и беззаботный, но от него не укрылся её напряжённый взгляд.
— Что за беда? — выпалил он. — Неужели сова самого Бруствера стала заложником тёмного мага?
— Тебе бы только шутить, — скривилась она. — Дверь закрой.
Малфой лениво повернулся.
— Мэнди!
— Да! Простите! — секретарша мгновенно закрыла за ним дверь.
— Так что? Чья сова…
— Заткнись, Малфой! — грубо оборвала она.
— Ого, — с трудом скрывая недовольство, произнёс Драко. — Ладно. Что стряслось?
— Не твоё дело. Ты из другого отдела, — отрезала Гермиона, поднимаясь из-за стола. — Могу лишь сказать, что кто-то пытается нарушить хрупкий мир, который мы так кропотливо выстраивали столько лет. Знаю, это только видимость. Неприязнь чистокровных и маглорождённых никуда не делась, лишь сгладилась немного. Но беспорядки в Азкабане, это серьёзно!
— Беспорядки? — хмыкнул Драко. — Не более чем мелкая потасовка, наверняка.
— Выкрикивались лозунги, Малфой! И не абы кем, а Пожирателями смерти. Хуже всего… — она осеклась, поняв, что заходит уже слишком далеко. — Ладно, иди Малфой, мне надо разобраться и сообщить наверх.
— А чего ты так переживаешь? — недоумевал он. — Тебя лично как это касается? Только тем, что ты маглорождённая?
— Это отец Майлза! — выпалила она, пряча лицо в ладонях. — Они прицепятся к нему. Опять всё начнётся…
— А как ты хотела? — тут же возмутился Драко. — Я говорил тебе, связь с ним может тебе навредить. Началось уже! Посмотри на себя! Где твоё хладнокровие? Где принципиальность? Раскисла, как девчонка первокурсница!
Гермиона гордо приподняла подбородок.
— Я не раскисла! Это неправда! Я просто…
— Соберись! — Драко положил ладони ей на плечи и встряхнул немного. — Майлз сам должен расхлёбывать то, что происходит с его отцом. Твоё дело — работать! И даже не думай пытаться на это повлиять. Твоя карьера сейчас важнее. Делай своё дело и не тупи!
Гермиона резко выдохнула и с благодарностью взглянула ему в глаза.
— Спасибо, — шепнула она. — Ты прав. Конечно, ты прав. Тебе пора. Иди!
Она вдруг стала выталкивать его из кабинета. Драко растерянно улыбался.
— Грейнджер, ты иногда меня просто добиваешь!
— Иди-иди! Всё, шагай! Спасибо, но мне надо работать, — она вытолкала его за дверь и бросилась к ящику.
Достав документы всё тщательно перечитала, сделала для себя копию, записи в журнале и отправилась в Штаб мракоборцев.
***
Гарри немного озадаченно просматривал документы, медленно перелистывая страницы.
Гермиона нетерпеливо стучала носком туфли, скрестив руки на груди.
— Ну? Что скажешь? — не выдержав выпалила она. — Это очень серьёзно?
Гарри поднял на неё полный сочувствия взгляд.
— Расследования не избежать, — заключил он, и Гермиона с досадой всплеснула руками, поднимая глаза к потолку. — Уже завтра всё это будет в газетах. Прости, но твой Майлз не спрячется от огласки. Это не его вина, но всё зависит от подачи, ты же понимаешь…