И тут в комнату, рыча, как грузовик, вбежал Оуэн, необыкновенно хорошенький в своей яркой пижаме с маленькими пингвинами. Лицо Луны тут же преобразилось.
— Привет, мужичок! — воскликнула она, подхватывая его на руки. — Собрался на бал?
— Луна, — прошептала вдруг Мерри. — А ты знаешь, что отец твоей матери каждую ночь стоит в ногах ее кровати. Он очень расстроен. Он знает о марках, которые она продала еще до его смерти, думая, что он находится в коме.
Луна уставилась на Мередит, которая, вообще-то, говорила чистую правду. Затем ее лицо снова приняло свое обычное скучающе-высокомерное выражение.
— Не будь дурой, — презрительно произнесла она.
— Будь осторожна, — продолжала Мерри. — Этот шум на чердаке — вовсе не мыши. Это Грэмпс ищет свои марки.
Кэмпбелл, которая ничего этого не услышала, обняла дочерей, а потом Сашу.
— Жаль, что твоей мамы здесь нет, — улыбнулась она девушке. — Она бы тобой гордилась.
— Это ничего, — вздохнула Саша. — Я уже давно перестала быть маленькой девочкой. Но я все равно очень счастлива, что сегодня вечером вы позволили мне стать частью своей семьи. — Она замахала рукой и запрокинула голову, чтобы слезы не покатились по щекам. — Кто бы мог подумать, что я такая нюня. Я не должна грустить в такие вечера, как этот. Слезами горю не поможешь. У меня есть сестра. Она учится в колледже. Когда я окончу школу, я буду жить с ней.
— Ты очень мужественная, — восхищенно произнесла Мэллори. — Я и представить себе не могу, как это — потерять всех близких.
— Не всем повезло так, как тебе, Мэллори, — сообщила дочери Кэмпбелл. — И не всем удается вырасти в окружении любящих родителей, тетей и дядей. У тебя до сих пор живы все родственники, за исключением одной бабушки.
Мать Кэмпбелл погибла от несчастного случая, когда близнецы были совсем маленькими, а ее отец жил то в Вирджинии, то во Флориде.
— Ваша мама невероятно добра ко мне, — кивнула Саша. — Я ей очень благодарна. Одиночество — это ужасная вещь.
— Поехали! — предложил Дрю. — Ваша бабушка будет сердиться. Вы же знаете, как высоко она ценит пунктуальность.
Бабушка Гвенни предложила приготовить обед для близнецов и их друзей, как для того, чтобы помочь им сэкономить на ресторане, в котором им ни за что не предложили бы такой шикарной еды, какой собиралась угостить их она, так и для того, чтобы полюбоваться их нарядами. Единственной вещью, подогревающей бабушкино тщеславие, была ее стряпня, основанная на фамильных рецептах.
— Ты прав! — почти закричала Мерри, пользуясь возможностью оборвать ужасно растянувшуюся фотосессию.
— Ваш экипаж подан! — сообщил Дрю, обращаясь к Мэллори и оборачивая ее плечи накидкой Кэмпбелл.
«Тойота» Дрю, которую он прозвал Зеленым Чудовищем и которая после пробега в сто восемьдесят пять тысяч миль все еще была на многое способна, некогда могла похвастать серебристым цветом, но нынче была перекрашена в самый уродливый оттенок, как в каком-то фильме ужасов. Но Дрю ею очень гордился и тщательно о ней заботился. Ее появление не единожды спасало близнецов в такие моменты, когда, казалось, надеяться им было уже не на что.
«Кажется, что все это было так давно», — подумала Мэллори.
Вечер был просто изумителен. Небо украшали звезды, и, хотя ее дыхание тут же обращалось в пар, холода Мэлли не ощущала. Они горланили песни, подпевая включенному на полную мощность радио, всю дорогу до Белл-Филдс, где на обширном ранчо жили бабушка и дедушка Бринны. Их гостеприимный дом совершенно не походил на шикарные особняки, увеличивавшиеся в размерах по мере приближения к престижному району Хэвен-Хиллс. Один из этих особняков принадлежал родителям Нили. Как кремовая крепость, он раскинулся на самой вершине горы. Из его окон открывался вид на город и окружающие холмы.
Бабушка с дедушкой купили новый дом ради прилегающего к нему участка. Их старый особнячок в два с половиной этажа с четырьмя спальнями, в котором теперь жили Мэлли и Мерри с родителями и братьями, был для них слишком велик. Они продали его Тиму после того, как у них с Кэмпбелл родились близнецы.
Сестры знали, что дедушка не меньше трех раз обратит внимание гостей на то, что все, за исключением креветок и муки, выросло в их с бабушкой саду, и что да, если бы у них была корова, они вообще могли бы не покупать продукты. («И трубопровод на Аляску», — иногда шептала сестре Мэллори, когда дедушка Бринн чересчур увлекался). Разумеется, в этот раз все было точно так же, только почему-то совершенно не раздражало, а, напротив, показалось близнецам очень даже милым.