Но чирлидеры все равно намеревались воспользоваться предоставленной им возможностью покрасоваться.
Сегодня Мерри должна была исполнить на вершине пирамиды скорпиона, а затем выполнить сальто вперед и приземлиться в руки четверых крепких парней. Кэмпбелл говорила, что от этого трюка у нее к горлу всякий раз подкатывает тошнота. А затем под финальные аккорды Саша должна была продемонстрировать свое акробатическое соло перед командой, застывшей в форме буквы V.
Кэмпбелл планировала провести сегодняшний вечер со своими домашними, Дрю и Мэллори тоже собирались на игру. В отличие от сестры, Мэл могла не истязать себя голодом, чтобы выглядеть перед публикой на все сто. Поэтому она с удовольствием предвкушала редкое лакомство, которое пообещала приготовить к обеду мама, — фаршированные баклажаны.
Вечером Кэмпбелл, глубоко вздохнув, опустилась на стул, глядя на Мэллори с любовью, к которой примешивалась усталость. Она была счастлива наконец очутиться в кругу семьи, но в уголках ее глаз залегли морщинки. Она была так измучена, что у нее не хватало сил на хорошее настроение. Впрочем, сестры уже успели к этому привыкнуть, хотя им хотелось, чтобы мамина любовь выражалась в ее смехе, а не в беспрестанной тревоге.
— Я взвалила на себя слишком много, малышка, — произнесла Кэмпбелл, глядя в глаза дочери. — Я чувствую себя виноватой. Мимо меня проходят лучшие годы твоей жизни.
— Мама, — мягко произнесла Мэллори. — Мы только и делаем, что жалуемся и стонем. Но, хотя мне очень не хочется в этом сознаваться, на самом деле я тобой горжусь.
— Правда? — обрадовалась Кэмпбелл.
— Правда, — кивнула Мэллори.
— Кэмпбелл, хочешь совет? — оживился Тим. — Найди способ делать меньше. Составь список необязательных дел.
— Что, если ты окажешься первым пунктом этого списка? — огрызнулась Кэмпбелл.
— Вы знали, что Саша живет не у тети? — решительно вмешалась Мэлли, на корню пресекая уже готовую вспыхнуть между родителями ссору.
— Да, — ответила Кэмпбелл.
— Ты это знала?! Зачем же она всем рассказывает про тетю?
— Я уверена, она скрывает от всех, что вынуждена жить у чужих людей, потому что она этого стыдится, — пожала плечами Кэмпбелл. — Ты хочешь, чтобы она начала стесняться этого еще больше? Человека добрее, чем Саша, я еще не встречала.
— Может, мы можем еще чем-нибудь ей помочь? — спросил Тим.
— Я пыталась намекнуть ей на то, что верблюжье пальто, которое она носит, слишком холодное, — кивнула Кэмпбелл.
— Я принесу из магазина парку. Она сможет ходить в ней в школу. Скажем ей, что в ней есть какой-то брак и я все равно не смогу ее продать.
— Тим, ты это серьезно? Я уже спрашивала у Кейт, не может ли она чем-нибудь поделиться с Сашей. У нее такие красивые вещи, и она такая же высокая и худенькая.
— Кейт с радостью ей поможет, — согласился с женой Тим. — И Карин тоже. Мы завтра встретимся на службе, и я с ней поговорю. — Оуэн прицелился, швырнул в подбородок Тиму кусок морковки и сам себе зааплодировал. Адам поддержал брата.
— Мы тоже хотим пойти на службу, — сообщила родителям Мэллори.
— Зачем? — обернулся к ней Тим.
— Мы сейчас проходим Вьетнам, — соврала Мэлли. — Оказывается, целое поколение молодых людей пропало там без вести.
— Нам это отлично известно, — грустно улыбнулся отец. — Эти парни были ровесниками моего двоюродного брата. Уайатт тоже оказался бы там, но получил большое число и оказался в самом конце призывного списка.
— Что значит «получил большое число»? — заинтересовалась Мэлли.
— Это была очень непопулярная война, — начал Тим. — И ты это уже знаешь. Вообще-то, прекратить ее помогли именно демонстрации и марши протеста людей немного старше меня. Последней каплей стало то, что президент Никсон…
Мэллори прикусила язык, но было уже поздно. Задав отцу один-единственный вопрос, она сама того не желая вызвала целый шквал ответов. Тим попросил добавку баклажанов, отрезал кусочек и похвалил Кэмпбелл за вкусный домашний обед, приготовленный впервые за несколько месяцев.
— Итак, никто не хотел идти на войну, — продолжил он. — Я помню разговоры взрослых о Вьетнаме. Правительство начало призыв, используя лотерейную систему. В канун Нового года они разослали призывникам номера. Кевин как раз приехал домой на каникулы. Его номер был, кажется, двести девяносто девять. Но многие его знакомые получили номера девять… или девятнадцать. И понимали, что это означает.
— Им пришлось идти на войну, независимо от того, как они планировали распорядиться своей жизнью? А если они учились в колледжах? Или у них были дети? — засыпала отца вопросами Мэллори.