— Я расспрошу сестру о той программе, — сказала девочке Мэллори. — И передам Адаму, что он тебе нравится.
— О нет! — воскликнула девчушка. — То есть насчет программы — да. Но, пожалуйста, ничего не говори Адаму. Я умру от стыда.
Большая Карла вслед за Мэллори выбежала на улицу, и Дрю в рекордное время домчал их до дома Бриннов. Карла выскочила из машины, хлопнув дверцей и не удосужившись даже поблагодарить Мэлли и Дрю за помощь. Парень только плечами пожал.
— Как тебе ее дочка? — поинтересовался он.
— Просто прелесть, — улыбнулась Мэлли.
— Хм-м-м-м, — протянул Дрю. — Может, Карла и безвредная, но такая беспардонная!
Скорее домой
К тому времени как Дрю и Мэллори вошли в зал, уже подходил к концу второй период. Риджлайн вел с отрывом в восемь очков. Атмосфера зала была насыщена запахом влажной одежды, попкорна и волнения. Здесь, похоже, присутствовал весь город. Даже такие прагматики, как дедушка Бринн, сидели, спрятав лицо в ладонях и спрашивая себя, когда же наступит провал.
— Это зрелище вызывает жалость, — заметил Дрю.
Фанаты Риджлайна уже так свыклись с неудачами, что, даже когда Майк Корриган забросил трехочковый мяч, радовались робко и нерешительно.
Мэлли и Дрю отыскали свои места. Не успели они расположиться, свернув куртки и в качестве подушек сунув их себе за спины, как прибыли родители близнецов. С ними были дядя Кевин и еще какой-то незнакомый мужчина. Они все нашли места на трибуне, неподалеку от бабушки и дедушки Бриннов.
Мередит стояла на коленях на самой кромке поля и изо всех сил колотила пол помпонами.
«Риджлайн чемпион, остальные выйдут вон! Риджлайн чемпион! Риджлайн чемпион!» — скандировали девчонки.
После двух периодов Риджлайн был впереди уже на одиннадцать очков, а люди на трибунах вели себя так, будто снова наступил Новый год.
Чирлидеры выбежали на площадку. Это выступление называлось «Жар».
Мередит балансировала на верхушке пирамиды, как вдруг, глянув на публику, заметила Бена.
Она не разволновалась, нет! Это могло закончиться сломанным позвоночником. Она сымитировала поцелуй. Движение губ было настолько легким, что его не заметил никто, кроме Мэллори. И Бена. Тот улыбнулся. А когда Мередит и Нили спрыгнули на пол и мимо них бело-зеленым вихрем пронеслась Саша, Мерри прошептала:
— Десятый ряд снизу, двенадцатое место слева. Это он! Это он!
— Ты о своем парне? — спросила Нили.
Но тут вся команда под аплодисменты зрителей убежала с площадки.
— Какой парень? — навострила уши Ким. — А, тот парень! Где?
— Да вот он, прямо перед вами! — вспылила Мерри. — Парень в белой футболке и потертой кожаной куртке.
Она украдкой помахала Бену, который в ответ поднял руку.
За ее спиной Ким и Нили переглянулись.
Двенадцатое место слева в десятом ряду снизу было свободным.
В этом ряду вообще сидели только пожилые люди. Сексапильных мальчиков там не было.
Увидев пристальный взгляд сестры, Мэллори тоже обернулась и проследила за его направлением. На мгновение ей показалось, что она что-то видит. Воздух над сиденьем, куда смотрела Мерри, как будто дрожал и колебался. Но потом все исчезло. Мэлли уронила голову на грудь и прислонилась к плечу Дрю.
Чьи-то руки держали Оуэна над раковиной. Он давился и захлебывался. Потом руки умыли его и помогли ему прополоскать рот. Малыш попытался улыбнуться. Это было не так, как в прошлый раз. Если бы не рвота, можно было предположить, что он полностью здоров. Ребенок прильнул к рукам, которые осторожно начали снимать с него ползунки.
— Мы должны ехать домой, — толкнула Дрю Мэллори. — Оуэну снова будет плохо.
Они бросились к выходу, и Дрю поставил рекорд скорости в езде по боковым улочкам, спеша поскорее вернуться на Дорогу Пилигримов.
Когда они вошли в кухню, Большая Карла как раз вынимала Оуэна из сиденьица высокого стульчика. В эту же секунду у него начались позывы на рвоту. Увидев ворвавшихся в дом Мэллори и Дрю, испуганная Карла попыталась заслонить от них Оуэна.
— Это не то, что вы думаете, — заявила она.
— Мы вообще ничего не думаем, — ответила Мэллори. — Почему ты это сказала?
— Я хочу сказать, — замялась Карла, заливаясь краской стыда, — что я не собиралась просто смотреть, как он будет мучиться. Я ни за что не оставила бы его без помощи.