Поставив их на стул, девушка достала из другого ящика льняное полотенце и маленькую шкатулочку.
Граф неотрывно наблюдал за ее грациозными движениями, чувствуя себя чересчур высоким в этой крошечной комнатке.
Девушка сказала:
— Я думаю, милорд, вам следует присесть на кровать, чтобы я могла как следует обработать рану.
Граф был настолько заинтригован, что без всяких возражений молча выполнил ее распоряжение.
Свою свечу он поставил на алтарь рядом с другими. Демелса опустилась подле него на колени. Налив в тазик немного воды из кувшина, она, открыв шкатулку, что-то насыпала в воду. По запаху граф догадался, что незнакомка будет его лечить целебными травами.
— Как вас зовут? — спросил он, наблюдая, как девушка помешивает состав пальцами.
— Демелса.
— Это корнийское имя? — На корнийском языке в древности говорили на территории полуострова Корнуолл.
— Моя мать была с Корнуолла, — кивнула Демелса.
— Как и я, — заметил граф Треварнон.
— Ну конечно! — воскликнула девушка. — Как я могла забыть, что Треварнон — корнийское имя, надо было догадаться сразу, как только Джерард сообщил о том, что вы арендовали наш дом!
— Так вы — сестра Джерарда Лэнгстона? — догадался граф.
Она кивнула и, взяв его руку, осторожно погрузила ее в тазик и тщательно промыла ссадины.
Треварнону было странно, что женщина прикасается к нему столь бестрепетно, даже равнодушно. Но Демелса была целиком поглощена лечебной процедурой, не обращая внимания на него как на мужчину, тогда как он остро чувствовал ее женскую привлекательность.
— А травы вы, наверное, выращиваете сами в том садике, который окружен красной кирпичной стеной? — поинтересовался он.
— Это был мамин садик, — печально отозвалась девушка.
— Жимолость! — вдруг воскликнул Треварнон. В ответ на ее удивленный взгляд он пояснил:
— Ваши духи. Их аромат преследовал меня с тех пор, как я сюда приехал! Теперь я чувствую, что он исходит от ваших волос.
— Беседка в садике окружена зарослями жимолости, — сказала Демелса. — Мама научила меня делать эссенцию из цветов, которые я собираю по весне.
— А я все не мог вспомнить, что так приятно пахнет, — пробормотал граф. — Но этот запах был повсюду в доме. Так же пахла записка, которую я нашел у себя на столе.
— Я не знала иного способа вас предупредить.
— А откуда вам стало известно, что в вино что-то подмешано? — с интересом посмотрел на нее Треварнон.
Заметив, как зарделись щеки девушки, он, не давая ей ответить, воскликнул:
— Ну конечно! Вы же можете отсюда видеть, что делается в комнатах!
— Я пользовалась этой возможностью очень редко, — смущенно призналась Демелса. — Я поднималась по потайной лестнице, возвращаясь со скачек, и была удивлена, услышав женский голос, доносившийся из гостиной. Брат предупреждал, что в доме остановятся одни джентльмены.
Девушка немного помолчала, потом продолжила:
— А нынче ночью я спускалась, потому что здесь очень душно и мне хотелось подышать свежим воздухом.
— Тогда-то вы и услышали, что сэр Фрэнсис замышляет недоброе против Крусадера? — подсказал граф.
— Он говорил странные вещи и таким подозрительным тоном . Мне показалось, что тот, кто так разговаривает, явно задумал что-то нехорошее. В остальное время я не подглядывала и не подслушивала… если не считать первого вечера, когда вы все собрались в столовой, — смущенно призналась она.
Подняв глаза на графа, Демелса ждала, поймет ли он, что она не имела в виду ничего предосудительного.
Граф Треварнон медленно произнес:
— И вы слышали, как я спрашивал вашего брата про Белую Женщину?
— Да Я была., вверху на галерее менестрелей.
— Возможно, я интуитивно ощущал ваше присутствие. Меня сразу же заинтриговало обстоятельство, каким образом кто-то может исчезнуть из длинной галереи так внезапно, если только не является призраком.
Возможно, именно в эту минуту Демелса со всей отчетливостью представила себе, как будет взбешен Джерард, узнав о ее встрече с графом Треварноном. Но что случилось, то случилось. Решительно поднявшись, она подошла к комоду и, достав оттуда кусок чистой льняной ткани, оторвала от него полоску, подходящую для перевязки.
— Я хочу забинтовать вам руку. До утра ранка затянется и не причинит вам беспокойства, — пояснила она. — А потом, будьте добры, милорд, оставьте эту комнату и никогда не вспоминайте о том, что видели меня.
— Но почему? — спросил граф.
— Джерард взял с меня обещание, что я не буду выходить из своего укрытия, в противном случае он отослал бы меня к тете.
— А вы догадываетесь, почему брат запретил вам появляться на людях? — поинтересовался граф Треварнон.
Ничего не сказав, Демелса лишь опустила глаза, и по тому, как она это сделала, по румянцу смущения, слегка окрасившему ее щеки, граф Треварнон догадался обо всем.
— Ваш брат был совершенно прав, — резюмировал он, не докучая девушке вопросами. — Мы сохраним это маленькое происшествие «в секрете. Правда, мне будет трудно объяснить друзьям, как мне удалось спасти Крусадера.
— Вы могли просто по наитию догадаться, что ему грозит беда, — подсказала Демелса. — Я не хочу, чтобы вы из-за меня лгали, но, если Джерард узнает правду, мне несдобровать.
— Я вижу, Лэнгстон выставил меня перед вами настоящим чудовищем! — возмутился граф Треварнон.
— Вовсе нет! — заверила Демелса. — Джерард в восторге от вас, как и все остальные. Он лишь сказал, что у вас… — девушка замялась.
— Сомнительная репутация в том, что касается женского пола? — закончил за нее граф Треварнон, Ей не было нужды подтверждать это.
— Я очень благодарен вам, спасительница Крусадера, — с чувством произнес граф Треварнон. — Поверьте мне, я не проговорюсь.
— Это было бы замечательно! У Демелсы явно отлегло от сердца.
— Я не хочу причинять Джерарду беспокойства, — призналась она.
— Он навсегда останется в счастливом неведении, — насмешливым тоном пообещал граф Треварнон.
Казалось, он был несколько задет подобным отношением к себе кого бы, то ни было. Ему еще не приходилось где-либо выступать в роли нежелательного для хозяина дома лица.
Он встал и протянул Демелсе левую, незабинтованную руку.
— Спасибо вам, — сказал он. — Благодарю вас, моя маленькая Белая Женщина, за все, что вы для меня сделали. Если Крусадер придет первым к финишу, эту победу я посвящаю вам.
Склонившись, граф почтительно поцеловал руку Демелсы.
Взяв свою свечу, граф бросил последний взгляд на нежное девичье личико с огромными глазами цвета фиалок, устремленными на него.
Наклонившись, чтобы не удариться о низкий свод, он вышел из комнаты через маленькую дверь и стал осторожно спускаться по лестнице.
Глава 5
Сидя за сверкающим золотыми приборами столом в Виндзорском замке, граф Треварнон никак не мог сосредоточиться на беседе.
Он рассеянно принимал поздравления всех собравшихся, сознавая, что его чествуют вполне заслуженно.
Крусадер взял Голд Кап, обыграв Гульдибранда в одном из самых захватывающих заездов, которые только видел Эскот.
На первом этапе Гульдибранд вырвался вперед, затем на участке, где дорожка шла под гору, Крусадер опередил его.
На повороте они шли голова в голову, и граф услышал, как рядом кто-то сказал:
— Одному богу известно, кто придет первым. Пожалуй, это дело случая.
После напряженнейшего состязания двух самых великолепных жеребцов, Крусадер добился победы, обойдя соперника меньше чем на полголовы.
— Я в жизни не видел лучших скачек, Вэлент, — сказал король, когда все кончилось. — Впрочем, волноваться было не о чем. Все знают, что удача сопутствует вам во всем. Естественно, что в борьбе за самый почетный трофей вы были просто обречены на успех.