Высокотехнологичную бандуру привезли на квартиру симпатичные мальчики в голубеньких комбинезонах, разобрали полстены и оттяпали под новинку половину кладовки. Теперь по всем комнатам чуть выше плинтуса зияли аккуратные дырки, прямо в них втыкался шланг – и можно убираться. В общем, это было удобно, хотя и дороговато, несмотря на организованную Ефремом небывало щедрую тридцатипроцентную скидку. Зато в качестве бонуса ей доставался он сам со всеми, как говорится, пуговицами, и она могла упиваться его надежностью еще неделю, и вторую, ведь эксплуатация технического чуда требовала едва ли не ежедневных консультаций!..
Один раз она даже совсем обнаглела и приволокла Ефрема прямо домой, правда, ничего не произошло, но какой это был кайф, какой адреналин – видеть его здесь, у себя на кухне (тоже, между прочим, ничего, симпатичной), варить ему кофе и проводить невзначай пальцем по крупной холеной кисти с выпуклыми суставами. Это было волнующе и ново, и казалось, что вот оно, счастье.
Вера уже начинала мечтать, как примерит на безымянный пальчик третье колечко, теперь непременно с бриллиантиком. В принципе, от камушков она с ума не сходила, но в данном случае важен был сам факт причастности к такой вот прочно стоящей на ногах жизни, о которой даже княгиня Марья Алексевна не смогла бы сказать ничего предосудительного. Правда, Ефрем тоже был женат, причем довольно давно... Но не безнадежно. Кто их не знает, эти браки с одноклассницами, что от них остается через 18-то лет? Одна привычка, а разве может самая что ни на есть крепкая привычка сравниться с Верой, даже еще не моложавой, а истинно молодой. Своего же мужа она и вовсе в расчет не брала. Он маячил сам по себе где-то на периферии сознания, неизменный, но нельзя сказать, чтоб незаменимый, и чем дальше, тем больше незаметный.
Совести у Веры для этого было достаточно, то есть как раз столько, чтоб не страдать от ее наличия. И все же как хотелось поскорее заполучить Ефрема себе в единоличное пользование, хотя бы ненадолго, на пару часов, на ночь, на сутки!..
Идея на самом деле была гениальная. Благо, командировки частенько случались у обоих, так что подозрения это ни у кого не вызвало, а Вера и Ефрем получили полный карт-бланш ехать, куда им вздумается и быть только вдвоем на маленькой турбазе на берегу живописного озерца. Конечно, не Канары, но не все же сразу, сказала себе Вера и осталась довольной.
Они ехали по лесной дороге, разморенные жарой и предчувствием целой ночи наедине, улыбались друг другу слегка натянуто, нервно перебрасывались шуточками и намеками, и Ефрем едва успел вывернуть руль, когда из-за поворота вдруг прямо на них вылетел со встречной обшарпанный грузовик.
Взвизгнули жалобно тормоза, бешено мелькнули в окнах ветки кустарника, машина съехала на обочину, накренилась угрожающе, но все же встала в полуметре от кювета.
– Чччерт… – Ефрем бессильно уронил голову на руль. На бледном лбу блестели капельки пота. – Вот, блин, говорила же моя: будь осторожнее… Ты знаешь, сказала, ей вчера приснилось, что я в аварию попал. Вот черт…
И в этот самый момент затренькал его мобильный. Он словно бы нехотя нажал на клавишу, и Вера поняла, почуяла нутром, что звонит жена. «Да, Ира, – говорил он ровно, бесстрастно, одновременно снова выруливая на дорогу, переключая скорости, под такое же мирное и мерное урчание мотора. – С партнером еду в Тверь, там клиент. Да, требуют меня… Нет, вечером не вернусь, завтра, всего вероятнее, ок? Да, я тебя тоже. Пока». И Вера смотрела, смотрела на это лицо, еще несколько секунд назад почти родное – породистое, красивое лицо сильного мужчины, – смотрела и не понимала, что она делает в машине этого чужого человека, зачем она здесь, какова ее роль?.. И как-то особенно остро звучала нечаянная двусмысленность слова «партнер», и было совсем неуместно, что он, выключив телефон, лениво улыбнулся и по-хозяйски похлопал ее по колену.
– Эх, Верка… Красавица моя...
– Знаешь, – сказала она тихо, – останови машину.
– В кустики? – не понял он.
– Ага, – Вера не стала спорить. – Я скоро.
Она расправила юбку и пошла вдоль обочины обратно в город. Ефрем выскочил из кабины, крикнул, мол, ты куда? Что случилось? Вера обернулась, постояла секунду молча и сказала ему: