История операции «Монастырь» замечательна еще и тем, что ее предали гласности только в середине 90-х годов XX века, и она не имеет советской литературной и художественной традиции, ее современный, дробящийся образ — продукт нашего времени. Выйдя на свет, она сразу получила жизнь и развитие в только что опутавшей Россию Всемирной Паутине. О моих персонажах писали учёные и публицисты, историки и литературоведы, либералы и почвенники, коммунисты и антикоммунисты, ветераны КГБ и их разоблачители, люди высокообразованные и почти полуграмотные, талантливые и бездарные. Все эти писания стали казаться мне осколками никогда не бывшего целым зеркала, и эти осколки, при всей разности их величины и ценности, отражали какую-то часть или грань исторической правды. Или, по крайней мере, правды о самих авторах и о нас, живущих в России XXI века. Все, что нашёл в Интернете (научные публикации, газетные статьи, беллетристика, документы, фильмы об операции «Монастырь», снятые для телевидения, содержание сайтов, комментарии и обсуждения) я просеял через сито биографий героев этой книги. Оставшиеся в результате крупинки более или менее достоверных фактов и дали материалы для той мозаики, для того калейдоскопа, из которых она сложилась. Вот почему я выражаю благодарность всем моим нечаянным соавторам. То, что я их здесь не перечисляю, а также, как правило, не называю по именам в тексте, извиняет меня только по одной причине — это все-таки не исторический труд. А, по большому счету, все они тоже персонажи книги, пусть и анонимные. Как, впрочем, и я сам. Тем не менее я считаю необходимым дать прямо в тексте ссылки на использованные мной источники, чтобы любой читатель, обратившись к Интернету, мог составить свое представление как о моей добросовестности, так об их качестве.
Когда я не получал ответы на свои вопросы в Интернете, понимал, что их ему бессмысленно задавать в силу закрытости информации или невозможности так сформулировать вопрос, чтобы получить адекватный ответ, я разрешал себе немного фантазии, прибегал к своим знаниям о той эпохе, собственным представлениям о ней. Чтобы меня не обвинили в подтасовке исторических фактов, а я старательно старался им следовать, я в таких случаях откровенно использовал приемы беллетристики.
Здесь, в «Альпийской крепости», жила тишина. Германия, корчилась в агонии, а здесь стояла весенняя горная прозрачная неподвижная тишина. Они прятали в заброшенных шахтах оружие и боеприпасы, минировали дороги и горные тропы, заставляли крестьян строить блиндажи и рыть окопы, но сами не верили в то, что все это им пригодится. Ими двигал, долг, инерция войны, страх перед возмездием, но только не вера. Вера умерла. Для кого с Гитлером, а для более умных — куда раньше. Высокие начальники меняли паспорта и биографии, готовились к бегству с чемоданами фальшивых, но надежных фунтов. Те, кто бежать не рассчитывал, постепенно привыкали к предстоящей неизбежности плена. И уже почти с радостью принимали мысль, что это будет не русский, а американский или английский плен.
С внешним миром, с умирающим рейхом их теперь связывало только радио. Так они узнали о падении Берлина, о том, что западный и восточный фронты сомкнулись. Их вожди ещё переговаривались с Дёницем, пытались о чем-то торговаться с американцами, но Скорцени понимал, что для них всё кончено. Он хорошо потрудился для того, чтобы у него было благополучное послевоенное будущее. И еще неизвестно, за кем оно — за этими неудачниками или за ним. Предстояла новая рискованная игра, ставкой в которой была его жизнь и свобода, но разве он не привык к таким играм, разве они не стали его стихией, его способом жить? А пока у него было несколько дней, чтобы подготовиться к новой жизни. 8 мая Германия капитулировала. С небольшой группой офицеров и солдат Отто Скорцени укрылся в горах и стал ждать развязки. Было время подумать.