- Согласен! – улыбнулся мужчина – это все, о чем я мечтаю. Только ответь мне, он никогда не спрашивал об отце? Ты не хотела рассказать ему?
- О тебе? – Нет. Я не хотела говорить. Думала, если когда то и выйду замуж, то за того, кого Дани смог бы назвать отцом.
- Хотела отдать моего сына другому? – строго вопросил Вилья.
- Хотела. Потому что дурочка. Никто не заменит тебя. Ни мне, ни Дани.
— Кто же твой настоящий муж, Бэлла?
— Ты, — выдохнула она, и в следующую секунду он коснулся губами ее губ, стащив девушку с дивана и опустив рядом с собой на пол. Их тела прильнули друг к другу.
— Поцелуй же меня, — прошептал он, на миг отстранившись, и их уста снова сомкнулись.
Бэлла забыла обо всем на свете, всецело отдавшись волшебным ощущениям. Когда поцелуй закончился, она прижалась лицом к его груди, а Давид сказал:
— Никогда больше не убегай от меня. И не говори, что между нами ничего не может быть. Я чуть не рехнулся. Поклянись, что этого больше не будет.
Она чувствовала, как его горячее дыхание согревает ей затылок.
— Больше я этого не сделаю. Никогда.— Тут ее голос изменился, и она лукаво добавила. — И ты мне тоже кое что обещай.
— Что? — удивился он.
— Что больше никогда не оставишь меня. Иначе в очередной раз я этого не переживу. Но или ты не переживешь, когда я найду тебя, и покажу, где раки зимуют.
Вилья увидел, что в ее прекрасных глазах появился счастливый, довольный блеск — совсем как три года назад, когда все у них еще было безоблачно. Когда солнце Ибицы светило только для них. Вилья улыбнулся такой же открытой улыбкой, лишенной налета жестокости и цинизма.
— Обещаю.
Они поцеловались снова, но теперь уже не спеша. Оторвавшись от ее губ, Давид с намеком сказал:
— Сегодня нам еще нужно в больницу к нашему малышу?
— Нет – ответила с придыханием Бэлла – доктор сказал, что он будет спать, как минимум 12 часов. И медперсонал категорически запретил мне ночевать там. Так что останемся тут, а с утра отправимся к Даниэлю.
- А что же мы делать будем? – промурлыкал мужчина, осторожно касаясь кончиками пальцев ее груди.
— Я даже не знаю – сделала вид, что задумалась девушка – Видимо, мы с тобой искупаемся, посмотрим какое-нибудь кино и ляжем спать, пожелав друг другу спокойной ночи. Или есть другой вариант. Мы будем целоваться. А потом, как получится. Но тогда, сон может прийти к нам не скоро.
Давид щелкнул пальцами, лицо его просветлело.
— Как же это мне самому не пришло в голову? Второй вариант намного заманчивее.
Бэлла осторожно поцеловала любимого и в очередной раз не поверила своему счастью.
- Я не надолго отлучусь в ванную – проговорила она – подождешь?
— Столько, сколько нужно. Только сначала еще один поцелуй, очень быстрый, — он схватил ее за руку.
Бэлла выполнила его желание, а потом отправилась в ванну. Первым делом она схватила флакончик с «Мицуко» и быстро надушила грудь и плечи. Затем сняла одежду и, прикрывшись спереди полотенцем, вернулась в комнату. Впервые в жизни она не стеснялась мужчины.
Вилья ждал ее, совершенно раздетый, и она чуть не задохнулась, вновь поразившись силе и красоте его тела. Как же давно это было! А казалось, что она касалась руками и губами этой бронзовой кожи только вчера.
Давид повернулся к ней, заглянул в ее глаза, чтобы проверить, как отреагирует она на его наготу, и сразу приободрился.
— Ты мой испанский принц, — прошептала Бэлла.
— Нет, принц испанский — это Хуан Карлос.
— Ты еще лучше, чем он!
Краешком пальца она провела по его груди, затем любовно очертила лицо. Для этого ей пришлось отпустить полотенце, и Давид ахнул, когда увидел, что она тоже совершенно обнажена.
Бэлла погладила его бока, движения рук были ласкающими. Потом переместилась на живот и, не опускаясь ниже, закинула ненужное уже полотенце ему за спину и стала водить по спине. Вилья прикрыл глаза, наслаждаясь такими желанными прикосновениями.
Бэлла с каждым движением притягивала его полотенцем ближе к себе. Когда оно спустилось до бедер, Вилья выжидательно затаил дыхание, и его терпение было вознаграждено.
— Видишь, что ты натворила, — с укором сказал он, когда она ощутила, как он возбужден. — Сама во всем виновата, теперь придется расплачиваться.
Покончив с играми, он обнял ее за плечи и властно притянул к себе. Раздвинул ей губы языком, слегка прикусил их зубами.
Каждый нерв в ее теле ликовал, приветствуя его прикосновения. Руки мужчины безошибочно находили самые чувствительные места. Словно и не было этих лет. Их руки словно помнили самые чувствительные места на телах друг друга. В каждом движении, в каждой ласке было столько любви и желания, что сердца буквально разрывались.
Каждая клеточка Бэллы с восторгом приветствовала любимые руки и губы. Она и не представляла, что можно так любить кого то. Наконец, это счастье было полным.
Когда жар стал нестерпимым, Давид наклонился, подхватил ее на руки, опуская на кровать. Устроил поудобнее, сам лег рядом, оперся на локоть и, посмотрев на нее сверху вниз, сказал:
— Ты прекрасна! Я люблю тебя! С этой самой минуты – ты моя!
Бэлла застонала и приложила палец к его губам.
— Давид, давай заниматься любовью. Скорей! Я так скучала, ты так мне нужен!
Мужчина взял ее за руку и поцеловал ладонь.
— Вообще то я люблю обстоятельность, но сейчас мое терпение на исходе. Я тоже безумно скучал. Каждый раз представлял тебя рядом, вот такой, открытой, покорной, желанной……….
— Я тоже, я всегда ждала тебя — призналась Бэлла и сама протиснулась под него. Ее тело зазывно раскинулось, и Вилья не заставил себя ждать.
— Милая, — прошептал он. — Ты мне рада. Я то думал, что память приукрашивает мгновения любви с тобой, но теперь я вижу, что это не так.
Его руки сжимали ей лицо, губы не уставали от поцелуев. Казалось он был по всюду. Словно касался ее сердца, и под его прикосновениями оно таяло, раскрывалось и расцветало по новой. Она уже и не надеялась, что это возможно.
Бэлла почувствовала, что Давид сдерживается, чуть ли не боится ее. Он осторожно, трепетно касался языком груди, шеи, живота, его руки невесомо гладили нежную кожу, заново узнавая ее шелковистость. Горячее и тяжелое дыхание, возносило ее еще выше. Он хочет ее. Она видела это. Знала! Только вот не понимала, почему он медлит.
Бэлла посмотрела в его шоколадные глаза и с трепетом в голосе попросила:
— Дай себе волю. Я хочу тебя всего. Я скучала! Ты нужен мне, как воздух. Будь собой!
— Бэлла милая, дорогая…
И он перестал сдерживаться. Отдал ей всего себя, и она ответила ему тем же.
Они слишком давно ждали этого. Четыре года прошло, но их чувства стали только сильнее. Оба стали умнее, взрослее, зрелей. Все ощущения тоже стали старше. Для них это был акт любви.
И ничего в мире не было прекраснее.
— Это было божественно, — сладко вздохнула Бэлла, нежась под его пальцами. Вилья массировал ей мышцы плеч.
— Я так и думал, что тебе понравится.
— Где ты научился всему этому? Помню тогда ты был менее изобретателен…
— Вопрос практики, — рассмеялся Давид.
— Ты скотина! — воскликнула она, искоса взглянув на него. – и часто практиковался?
— Лежи смирно, иначе не будет никакого массажа. А на счет практики, то ты мой единственный грех.
- Я все больше хочу познакомится с Патрисией.
Вилья раскатисто засмеялся и поцеловал ее в плечо.
После того, как они приняли душ и вернулись в постель, он велел ей лечь на живот и принялся растирать спину и плечи.
— Ну уж нет. Мне так хорошо.
— Тогда не дерзи, а не то будешь наказана.
— Наказана? Каким образом?
— У меня богатое воображение. Например, я могу поступить с тобой таким вот жестоким образом.
Его пальцы принялись ласкать внутренние сгибы ее коленей, поднимаясь все выше и выше, но намеренно не касаясь того места, которое Бэлла так старательно подставляла.
— Ну, Давид!!
— Что, теперь будешь более покладистой?
Он улегся на нее сверху и дал рукам волю.
— Да, буду, — томно согласилась она.
Он пристроился на ней поудобней, и она почувствовала его возбуждение.
— Давид, ну пожалуйста…
— Нет уж, ты тоже заставила меня помучиться, — он звонко чмокнул ее в губы – тем более, я так долго был лишен этого.
Положив руки ей на плечи, он развернул трепещущую Бэллу на спину, отвел волосы с ее лба и улыбнулся — ее лицо было искажено гримасой нетерпения.
— Кажется, кто то называл мое поведение непристойным? Неужели вы и есть та самая женщина?
— Она самая, — озорно откликнулась Бэлла, протягивая руки ему навстречу.
Вилья увернулся.
— Веди себя прилично. В прошлый раз мы немножко увлеклись, слишком поторопились. Теперь я торопиться не буду. Хочу как следует тобой налюбоваться.
Он поцеловал ее. Этот сладостный поцелуй пробудил в них обоих жгучую страсть — в нем были жажда и утоление, вызов и капитуляция, обещание и предвкушение.
— От тебя всегда так вкусно пахнет, — прошептал Давид ей на ухо и стал целовать шею и грудь Бэллы – я помню этот запах. Он преследовал меня ночами…..
У ее бюста он замер, завороженный красотой картины.
— Закинь ка руки, — приказал он.