Через полчаса их джип остановился возле здания, относящегося, судя по всему, к сталинским постройкам. Зайдя внутрь нагромождения кирпича и мрамора, девушка увидела в центре зала на шесте огромного железного петуха.
- А он кричит?
- Да, когда за хвост дернешь! - сурово, в унисон окружающей обстановке, буркнул Ворон.
- У нас, я надеюсь, пентхаус и все такое, - в ее голосе послышались дразнящие нотки.
- Пошли! - усмехнулся он, взяв ее за локоть, и легонько втолкнул в стеклянный лифт, из которого выходили французы.
Поднявшись на нужный этаж, они проследовали по коридору, устланному малиновой дорожкой, очевидно, все тех же сталинских времен. Вика проницательным взглядом обследовала гостиничный номер. В нем не было ничего особенного. Две койки, две тумбочки, белое белье и телевизор. Вадим бросил под скамейку сумки и развалился на кровати, не потрудившись даже снять ботинки. Вика задумчиво произнесла:
- А в чем отличие пятизвездочного номера от трехзвездочного, например?
- Есть холодильник и фен. Думаю, еще халат.
- Все это и в трех звездах есть! - попыталась поспорить она. Но собеседник был не в том настроении. Девушка заглянула в ванную и констатировала:
- Халат один! Номер же на двоих! Или мы с тобой похожи на сиамских близнецов?
Забыв обо всем, она задернула шторку, включила горячую воду... Мыльная вода смывала всю усталость, все проблемы, оставляя на теле лишь терпкий аромат абрикосов и бархатистую мягкость. Потом Вика завернулась в белое полотенце и провела рукой по стеклу. Почему в отелях всегда все белое? В запотевшем зеркале напротив мелькнуло довольное, улыбающееся лицо. Лишь легкая тошнота и головокружение портили общее приятное впечатление. Пригладив влажные волосы, она появилась в комнате.
- Ты пойдешь?
Обернувшись, Вадим внимательно оглядел ее. Потянул рукой за край полотенца - махровая ткань упала на пол. Она смущенно пробормотала:
- Хороша?
- Не то слово! - притянул ее к себе мужчина и, прижавшись губами к ее губам, прошептал:
- Ты меня подождешь?
- Сомневаешься? Думаешь, сбегу? - улыбнулась Вика и еще теснее прижалась к нему мокрым телом.
- Хочешь?
- Не то слово! - подражая ему, мяукнула она.
- Я мигом!
Хозяин вскочил и исчез в ванной. Несколько минут оттуда доносись фыркающие, словно от морского тюленя, звуки, после чего высокая мощная фигура Вадима появилась в проеме. Тряхнув сырыми волосами, грозным басом он произнес:
- Ну, держись, зараза! Живой не выпущу! - И скользнул к ней под одеяло.
За окном было еще темно. Несколько бесконечных секунд она соображала, где находится. Вспомнив, что в гостинице, Вика провела языком по губам, чувствуя отвратительную горечь во рту. Надо было не забыть принять таблетки. Сегодня был самый трудный день - второй. Осторожно выбравшись из-под монолитной руки Вадима, она направилась в ванную комнату, прихватив свою сумку. В голове проносились образы прошедшей и довольно бурной ночи. Проглотив таблетки и прополоскав рот, она вернулась в постель. Вадим уже не спал. Телевизор работал.
- Половина седьмого. Через полчаса завтрак. Там Стасик-пида..сик нас заберет, и домой! Как спалось?
- Хорошо, - промурлыкала девушка.
Вадим беспрерывно щелкал каналами на пульте.
- Как у тебя с Мухиным дела? Он ведь злится!
- На что?
- Сказал, что ты ему на стол бросила учетную политику, ничего не объяснив.
- Почему бросила? Положила. Думала, что он обрадуется. Я долго над ней сидела.
- А почему ему не сказала? Он не знал, что это за документ.
- Господи! Да мне и в голову не приходило, что это нужно объяснять!
- Все равно, помирись с ним! Мне ваши разборки не нужны. Михаил Федотович ведь может быть совсем другим. Рубахой-парнем. Испеки ему торт - он сладкое обожает. И тебя уважать начнет после этого.
- Попробую, - буркнула себе под нос Вика, чувствуя, что печь этому бульдозеру торты ей совсем не хочется...
В ресторане все напоминало отдых за границей; столы с фруктами, масло и джем в маленьких упаковках, нарезанная ветчина, сыр. На выбор - кофе, чай, молоко. Несколько круглых металлических чанов с предполагаемой кашей. Возле отдельного столика с плиткой для приготовления яичницы, омлета или блинов стоял повар, готовый исполнять пожелания публики.
От запахов Вику замутило. Она неуверенно подошла к горке чайных чашек, а затем к круглому чану с овсяной кашей. Осторожно сняла крышку, держа в другой руке чашку с чаем, и замерла, не зная, что делать дальше. Крышка слишком большая, класть ее было некуда. Может, выемка есть? И можно ее поставить боком прямо на кастрюлю? Выемки не было. Она жалобно посмотрела на проходящего мимо Вадима, но тот не остановился, чтобы помочь. "Как дура с этой бандурой! - угрюмо резюмировала девушка, - что-то я сегодня плохо соображаю". Все же умудрившись положить себе кашу и несколько ломтиков сыра, девушка подошла к столу, за которым патрон уже вовсю орудовал вилкой.
- Ты чего как долго?
- Не знаю, - раздраженно буркнула Вика.
"Оставил меня там одну бороться с ветряными мельницами", - не зная, что еще вменить ему в вину, подумала она. Потом, не выдержав, рассмеялась.
- Ты чего?
- Не знаю.
- Ты будешь сегодня есть или нет?
- Не знаю.
- Нам ведь скоро ехать.
- А то я не знаю!
Исподлобья взглянув на свою спутницу, Ворон все же промолчал. Проглотив несколько ложек липкой каши и отпив остывший за время ее манипуляций чай, Колесникова с трудом вылезла из-за стола.
Мужчина подхватил обе сумки, схватил ее за руку и понесся вниз, туда, где их уже заждался Стас. Через мгновение они уже мчались по проспекту, миновав вчерашний ресторан, который ей так понравился. Затем выехали из города и помчались по шоссе.
- Может, в "Макдоналдс" заедем? - предложил Ворон. - Стас, хочешь? Нет? Вик, а ты?
- Не-а.
- Ты же не ела ничего!
- Не хочу. Меня тошнит и голова болит.
- От дороги?
- Не знаю.
- Ты вообще дорогу нормально переносишь? Да? Что-то незаметно...
"Гляди-ка, какой глазастый! - съязвила про себя Вика, угрюмо уставившись в окно. - Вот мой брат - самый лучший мужчина в мире! Когда у меня эти дни, дает себя побить и даже пощипать! Правда, ржет при этом как конь!"
Вика жалостливо посмотрела на свои руки, колени, живот и протяжно вздохнула.
Прошло несколько минут. Вадим, которому надоела гробовая тишина, включил диск с названием "Натали". В этот миг Вика согнулась пополам - в поясницу словно кто-то больно ударил. Удары повторялись, исчезали, появлялись в паху, потом снова в пояснице. Пытаясь не стонать, она достала таблетки обезболивающего и приняла три за раз.
Она постаралась отвлечься, глядя на экран, в углу которого мелькнул носатый Депардье. От взгляда на мотающееся туда-сюда изображение затошнило еще больше. "Я сейчас сдохну! В жизни больше гормоны принимать не буду!" - крутилось у нее в голове. Скрючившись, она слушала разговор героев фильма. Жена главного героя выспрашивала у любовницы мужа, что ему больше всего нравится в постели. Машина тихонько укачивала, монотонно шумел двигатель, незаметно боль прошла, оставив тошноту и головокружение. Вадим, скривившись, иногда посматривал на все отчетливее зеленеющую подчиненную.
- Совсем плохо?
- Я думаю, нужно остановиться. И побыстрее!
Через несколько бесконечных минут Стас съехал на обочину и остановился. Девушка выпрыгнула из машины и присела на корточки. Прохладный воздух приятно обдувал лицо. Донесся запах горячего двигателя и бензина, - она шарахнулась в сторону. Походив несколько минут по скошенному полю, Вика вернулась обратно.