Вика была вся на нервах и находилась в активных поисках - Кораблева во время переезда подала заявление, и на ее место требовался новый человек. К тому же Мухин Вику теперь открыто игнорировал. День начинался с того, что директор, не здороваясь, проходил мимо. В кабинет к Вадиму загораживал дорогу и делал все, чтобы девушка там не появлялась. Активно двигал вперед своих людей, давая понять, какого дурака она сваляла, отказавшись от его покровительства. В новом кабинете Михаила Федотовича, совсем маленьком и неказистом, девушка не могла заставить себя открыть рот, произнести что-то вразумительное и членораздельное, когда он, как бык, наливался злостью. Ноги просто не шли на работу. Каждый день она вставала с мыслью: может, сегодня лучше написать заявление и тоже уйти? Или подождать до завтра? Насколько еще ее хватит? Ей срочно нужна была хоть какая-то поддержка. Наконец, вместо Инны Александровны появилась тихая и улыбчивая Светлана Викторовна Тихоненко. А через неделю вместе с большим компьютером и несколькими коробками на пороге появилась их новая начальница и контролер - Строгая Нина Константиновна...
С момента появления Нины Константиновны прошел месяц. Ее приход был очень официальным. Ворон всех собрал в комнате переговоров и представил ее как непосредственного руководителя по всем вопросам финансирования, а Мухина, неуверенно прислонившегося к дверному косяку, - по общим вопросам. Новая начальница лет пятидесяти вежливо улыбалась, а ее темно-серые глаза, спрятанные за тонированными стеклами очков в золотой оправе, смотрели на всех благожелательно. На полноватой, но хорошо сохранившейся фигуре отлично сидел светло-серый костюм с юбкой чуть ниже колен. По всей видимости, он был сшит у хорошей портнихи на заказ. Модная стрижка с укладкой на темных волосах, дорогие туфли, золотые часики на запястье, уверенность в движениях и хорошо отрепетированная улыбка завершали образ солидного, приветливого, но властного человека.
Познакомившись со всеми, женщина записала обязанности сотрудников. Затем принялась по очереди вызывать к себе каждого, чтобы выяснить подробности работы каждого из направлений бизнеса, вверенного ей в управление. Вика с любопытством наблюдала за ее действиями, понимая, что скоро очередь дойдет и до нее.
В течение всей следующей недели в комнате царила напряженная тишина. Многие укоризненно, как на все новое в принципе, посматривали в сторону расположившейся возле окна начальницы. А та внешне спокойно и невозмутимо продолжала изучать фирмы, их деятельность и людей, трудящихся в каждой.
Для Вики разговор с Ниной Константиновной сложился довольно удачно. Прихватив с собой свои папки, девушка быстро отчиталась о том, что сделано. Уверенно пробежалась по бизнес-планам, показав то, что уже выдали архитекторы. Объяснила, сколько планируется потратить на каждый из ее объектов, какая ожидается прибыль и сколько уже потрачено. Нина Константиновна с удивлением и все большим одобрением вглядывалась в совсем молоденькое лицо.
- Это вы за четыре месяца, Виктория Алексеевна, все успели? Вы просто молодец! И в новую программу все перетащили? Еще и с банками такую работу провели! Колоссальный труд!
Вика счастливо заулыбалась, а Строгая посмотрела на часики и мягко произнесла:
- Знаете, вы мне за двадцать минут выдали больше ценной информации, чем все вместе взятые за два дня.
Во взгляде Колесниковой промелькнула благодарность человеку, который оценил ее труды, никем до этого не отмеченные по достоинству.
- У вас аудит Зингерман проводил?
- Да.
- Я его очень хорошо знаю. Вы все вопросы по проверке учли? Всё поправили? Мне интересно взглянуть и на исправления, и на замечания...
У девушки словно гора упала с плеч. Возвращаясь на свое рабочее место, она с радостью думала о том, что наконец кто-то кроме нее начал брать на себя ответственность и проявил интерес к ее работе. Как, оказывается, она выматывалась раньше! Теперь бы еще наладить отношения с Мухиным, но это казалось уже чем-то сверхъестественным... А Вадим... С ним все было еще сложнее. В те несколько встреч, когда она его здесь мельком видела, он неизменно был зол.
Размышляя об этом, Вика внезапно ощутила, что атмосфера вокруг стала очень напряженной. В бухгалтерию с огромным рулоном бумаги ворвался Ворон. За ним семенил Викин, говорливый сосед по подъезду. Мужчина что-то говорил, растерянно глядя в спину шефа. Они оба остановились возле ксерокса у Вики за спиной.
- Можно? - робко спросил у Ворона мужчина.
- Уволить! - рявкнул Вадим, выдвинув вперед подбородок.
"Это он про кого? Про меня?" - испуганно подумала Вика.
- Хорошо, - с облегчением выдохнул сосед. - Если что, можно, на тебя сошлюсь?
Переворачивая лист и закрывая крышку ксерокса, Вадим уже тише буркнул:
- Сошлись. Черт! Кто-нибудь может обращаться с этим гребаным ксероксом?! Нина Константиновна!
Он грохнул крышкой так, что аппарат затрещал. Вика сжалась в комок, желая оказаться за тридевять земель от этого места. И от него. К шефу моментально подскочило несколько человек, предлагая помощь, но Ворон, отдернув руку, пробормотал, что ему нужно сделать две копии, и, играя желваками, вышел в коридор. Вика посмотрела ему вслед. Оттуда на нее с ненавистью уставились два черных глаза. Внутри все оборвалось: сердце забилось, как у кролика, попавшего в силки. Вика вдруг тихо заплакала: какого черта ему от нее надо? Какого черта им всем от нее надо? Один ее ненавидит, второй туда же! Один бесится, что она спит с шефом, а второй - что не спит!
Вика попыталась принять равнодушный вид, но ее выдавала дрожь в руках - она то и дело тыкала пальцем не туда. Взглянув на часы, девушка поняла, что до конца рабочего дня оставалось еще три часа. Целых три часа! Она потрогала лоб, наблюдая, как Ворон скрылся у себя. Подошедшая сзади Светлана Викторовна взволнованно посмотрела на Колесникову и прошептала:
- Матушка моя, да ты красная, как свекла! Тебе плохо?
Вика кивнула.
- На градусник. Может, простыла?
- Я пойду, дойду до аптеки...
На улице было прохладно и мрачно. Резкий, порывистый ветер срывал последнюю листву с нагнутых до земли деревьев. Девушка поежилась. Что же ей теперь делать? Остаться терпеть? Страх сменился обидой и злостью, которые волнами накатывали, разъедая внутренности. Своими бы руками всех перестреляла! И первый, с кого бы начала, - Мухин! Ужаснувшись собственным кровожадным мыслям, Вика притихла. Грех это - так ненавидеть! Ее взгляд, скользнув по машинам, остановился на золотом шпиле церкви. Ей в голову пришла одна мысль. Вика надела шейный платок на голову и направилась к храму. У входа она обратилась к невысокой старушке:
- Не подскажете, где ставят за здравие?
- Вон там, дочка, - показала ей пожилая женщина, тронув за локоть.
Колесникова, чувствуя комок в горле, подошла к иконе: на нее смотрел добрый, все видящий, все понимающий и не осуждающий лик. Фонтаном брызнули долго сдерживаемые слезы, принося долгожданный покой и облегчение.
- Поплачь, поплачь, доченька, - снова коснулась ее руки женщина. - Легче будет. И попроси Бога о помощи. Помолись. Он тебя всегда слышит.
Поставив две свечки за здравие Мухина и Вадима, Колесникова попросила, как умела. Она просила, чтобы ситуация изменилась в лучшую сторону, чтобы все наладилось.