И вдруг Верочка говорит: «Ты еще долго будешь мучиться, у тебя уже глаза прожгли этот блик, а ты все слова подбираешь». Ну, что вы на это скажете? Она, оказывается, заметила не блик, а мою реакцию на него, а уж тогда и его ненужность на своей картине.
Семен Ласкин: Вера Михайловна — огромный художник.
Лев Гальперин: Мне радостно, что вы любите Веру...
Семен Ласкин: Лев Соломонович, но мне хочется понять и вашу судьбу. Ответьте, что было причиной вашего развода с семьей Кригер?
Лев Гальперин: Я был им не нужен. Они видели во мне добытчика, а я был им ни к чему. Им нужен был совершенно другой человек. Они желали другого. И нет вины моей перед ними. Им со мной было плохо и беспокойно, как и мне с ними.
Семен Ласкин: А как вы объясните, что ваш сын — кстати, я знаю его больше полувека — никогда раньше не называвший не только вас, но и свою подлинную фамилию, вашу фамилию, отыскав, благодаря мне и Василию Калужнину, несколько ваших картин, с такой страстью принялся восстанавливать свое прошлое?
Лев Гальперин: Он такой же добытчик, но для своей семьи. А когда исчезла опасность, то картины мои стали стоить денег.
Семен Ласкин: А ваши работы где-нибудь сохранились? Вы жили в разных странах...
Лев Гальперин: Они еще есть. Израиль их принял, но они в частных домах. Одна картина в Женеве. Боюсь, не назову это место, я не могу точно понять название. Могу лишь сказать, что осталось очень немного работ.
Семен Ласкин: В России их уничтожили?
Лев Гальперин: Да, их боялись. Кто-то мог увидеть работы репрессированного художника. А некоторые просто хранили так, что картины попортились...
В Питере я сразу же позвонил в пресс-центр КГБ, разрешение от Батурина и Кригера, как я говорил, у меня было. Уже знакомый молодой начальник доброжелательно выслушал меня, мы действительно легко «устаканились», как пообещала милая сотрудница этого ведомства, и теперь она же снова провожала меня из приемной в главный корпус — папка «дел» ожидала на столе шефа.
Красивый молодой человек с тонкими волевыми губами и холодными серыми глазами спокойно перелистывал страницы. Он был предельно любезен. Оказалось, перед моим приходом он сам поинтересовался судьбой следователей Тарновского и Федорова, следы их исчезли, не исключено, что и они были расстреляны в тридцатые годы.
Он передал мне довольно увесистую папку. Мы вышли в большой зал, где работали сотрудники, и он снова обратился к ожидавшей его решения симпатичной помощнице.
— Людочка, устройте Семена Борисовича поудобней. В двадцать четвертой найдется местечко?
— Уплотним академика, — пообещала Людочка с той же твердой интонацией, с какой она недавно произнесла свое «устаканимся».
Людочка перенесла пишущую машинку на свободный стул в небольшом кабинете, принадлежавшем пресс-центру, представила меня академику — он изучал «дело» Тарле, — предупредила, чтобы мы не снимали трубку, если зазвонит телефон, и вышла.
Следственные документы Гальперина стояли под отдельным номером. Постановление об аресте было помечено, как и у Ермолаевой, двадцать пятым декабря 1934 года.
Агент, дававший сведения органам НКВД, был тот же самый, его шифр 2577 повторялся неоднократно.
Я медленно листал страницы. Особенно хотелось отыскать ту очную ставку с Ермолаевой, о которой с таким раздражением говорил Виктор.
Вот некоторые документы этого дела.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
г. Ленинград
Я, уполномоченный секретно-политическим отделом управления НКВД Тарновский, рассмотрев материалы по делу и приняв во внимание, что
Гальперин Лев Соломонович
достаточно изобличается в том, что:
а) является участником контрреволюционной группы, пытавшейся наладить нелегальную связь с заграницей,
б) ведет антисоветскую деятельность среди окружающих
ПОСТАНОВИЛ:
Привлечь Гальперина Льва Соломоновича по статье 58, 58-10 с мерой пресечения.
Избрать содержание ДИЗ по первой категории.
Тарновский
СПРАВКА
Гальперин Л. С., 1886 г.р., художник и преподаватель детской художественной студии Выборгского района, беспартийный, придерживается меньшевистских взглядов, служащий, Б. Охтинский, 53, кв.8, антисоветская деятельность, выражающаяся в антисоветской агитации: попытка объединить антисоветскую интеллигенцию.
АГЕНТ 2577 с 1932 года.
Фигурирует Ермолаева Вера Михайловна.