— С удовольствием, — сказала миссис Девясил. — Буду очень рада. Но как вы думаете, зачем я к вам пришла, сударыня? Догадайтесь, сударыня.
— Право, не могу догадаться, сударыня, — сказала миссис Апельсин.
— Вы знаете, я нынче вечером собираюсь устроить маленькую детскую вечеринку, — сказала миссис Девясил, — и если вы с мистером Апельсином и ребеночком придете к нам, мы будем в полном составе.
— Я просто в восторге, уверяю вас! — сказала миссис Апельсин.
— Как это любезно с вашей стороны! — сказала миссис Девясил. — Надеюсь, детки вам не наскучат?
— Ах, милашки! Вовсе нет, — ответила миссис Апельсин. — Я в них души не чаю.
Тут мистер Апельсин вернулся домой из Сити, и он тоже вошел, позвонив — «рин-тин-тин».
— Джеймс, друг мой, — сказала миссис Апельсин, — у тебя усталый вид. Что сегодня делалось в Сити?
— Играли в лапту, в крикет и в мяч, дорогая, а от этого прямо из сил выбиваешься, — ответил мистер Апельсин.
— Уж это мне противное, беспокойное Сити! — сказала миссис Апельсин, обращаясь к миссис Девясил. — Как там утомительно, правда?
— Ах, так трудно! — сказала миссис Девясил. — Последнее время Джон спекулировал на кольцах от волчков, и я часто говорила ему по вечерам: «Джон, да стоит ли это всех трудов и усилий?»
К тому времени поспел обед, поэтому все сели за стол, и мистер Апельсин, разрезая кусок пастилы, сказал:
— Только низкая душа никогда не радуется. Джейн, спуститесь в погреб и принесите бутылку лучшего имбирного пива.
Когда пришла пора пить чай, мистер и миссис Апельсин с ребеночком и миссис Девясил отправились к миссис Девясил. Дети еще не пришли, но бальный зал для них был уже готов и разукрашен бумажными цветами.
— Какая прелесть! — сказала миссис Апельсин. — Ах, милашки! Как они обрадуются!
— А вот я детьми не интересуюсь, — сказал мистер Апельсин и зевнул.
— Даже девочками? — сказала миссис Девясил. — Полно! Девочками-то вы интересуетесь!
Мистер Апельсин покачал головой и опять зевнул.
— Все — вертихвостки и пустышки, сударыня!
— Милый Джеймс, — вскричала миссис Апельсин, оглядевшись по сторонам, — взгляни-ка сюда! Вот тут в комнате, за дверью, уже приготовлен ужин для милашек. Вот для них немножко соленой лососины, гляди! А вот для них немножко салата, немножко ростбифа, немножко курятины, немножко печенья и чуть-чуть-чуть шампанского!
— Да, сударыня, — сказала миссис Девясил, — я решила, что лучше им ужинать отдельно. А наш стол вон там в углу, и здесь джентльмены смогут выпить рюмку горячего вина с сахаром и водой и скушать сандвич с яйцом, а потом спокойно поиграть в карты и посмотреть на детей. А у нас с вами, сударыня, будет дела по горло: ведь нам придется занимать гостей.
— О, еще бы, надо думать! Дела хватит, сударыня, — сказала миссис Апельсин.
Начали собираться гости. Первым пришел толстый мальчик с седым коком и в очках. Горничная привела его и сказала:
— Приказано передать привет и спросить, в котором часу за ним прийти.
На это миссис Девясил ответила:
— Никак не позже десяти. Как поживаете, сэр? Входите и садитесь.
Потом пришло множество других детей: мальчики в одиночку, девочки в одиночку, мальчики и девочки вместе.
Они вели себя очень нехорошо. Некоторые смотрели на других в монокли и спрашивали: «Это кто такие? Я их не знаю». Некоторые смотрели на других в монокли и говорили: «Как живете?» Некоторым подавали чашки чая или кофе, и они говорили: «Благодарю, весьма!» Многие мальчики стояли столбом и теребили воротнички своих рубашек. Четыре несносных толстых мальчика упорно стояли в дверях, разговаривая про газеты, пока миссис Девясил не подошла к ним и не сказала:
— Не мешайте людям входить в комнату, милые мои, этого я никак не могу вам позволить. Если вы будете путаться под ногами, то, как ни грустно, а придется мне отправить вас домой.
Один мальчик, с бородой и в широком белом жилете, стал, широко расставив ноги, на каминном коврике и принялся греть перед огнем фалды своего фрака, так что его действительно пришлось отправить демон.
— Это в высшей степени неприлично, милый мой, — сказала миссис Девясил, выводя его из комнаты, — и я не могу этого допустить.
Заиграл детский оркестр — арфа, рожок и рояль, — а миссис Девясил вместе с миссис Апельсин засновали среди детей, уговаривая их приглашать дам и танцевать. Но дети были такие упрямые! Очень долго невозможно было убедить их, чтобы они пригласили дам и стали танцевать. Большинство мальчиков говорило: «Благодарю, весьма! Но не сейчас». А большинство других мальчиков говорило: «Благодарю, весьма! Но не танцую».
— Ох, уж эти дети! Всю душу вымотают! — сказала миссис Девясил, обращаясь к миссис Апельсин.
— Милашки! Я в них души не чаю, но они и в самом деле могут всю душу вымотать, — сказала миссис Апельсин, обращаясь к миссис Девясил.
В конце концов дети начали медленно и печально скользить под звуки музыки, но и тут они не желали слушаться, а упорно стремились танцевать именно с этой дамой и ни за что не хотели танцевать с той дамой, да еще сердились. И они не желали улыбаться, нет, ни за что на свете; а когда музыка умолкала, все ходили и ходили вокруг комнаты гнилыми парами, словно все остальные умерли.
— Ох, до чего же трудно занимать этих противных детей! — сказала миссис Девясил, обращаясь к миссис Апельсин.