-Ссахл, я не так богата, как ты думаешь. Полный оплаченный месяц, это всё на что ты можешь рассчитывать, как телохранитель. За этот срок я надеюсь устроиться и тоже пойду работать.
-Женщина, ты меня не услышала, мне не нужна оплата, я найду как заработать, не гони, прошу.
-Извини, но мне хотелось бы и в личном плане устроить свою жизнь, при тебе как я это буду делать? – переходя на повышенный тон возразила девушка. – Извини, зря ты этот разговор зате…
Мужчина резко подался вперёд одной рукой притягивая собеседницу, другой отталкивая прохожего, и ещё двумя вытаскивая оружие. Лидия ничего не поняла, её закрутило, прикрыло от всех телом Ссахла и слух уловил вскрикивания окружающих. Тут же тело мужчины обмякло и стало заваливаться на неё. Удержать такой вес она не смогла, но смягчить падение ей удалось, завалившись вместе с ним. Тут же Лида принялась его ощупывать, ища ранение и пытаясь оценить обстановку.
-Парализатор. Отпустит минут через двадцать, тридцать. – с трудом прокартавил Ссахл. – Притворись недвижимой. – он ещё хотел что-то сказать, но губы не слушались. А напавшие, их было несколько, во второй ипостаси, которую так хотела увидеть туристка, перебежками двигались в сторону дворца бесшумно отстреливая всех попадавших на пути. До того момента как окружающие не попАдали на мостовую девушке казалось, что на проспекте довольно безлюдно. Теперь же осматриваясь, она повсюду видела тела.
«Если их не убили, то какой смысл был во временном парализаторе?»
Из дверей военно-космического адмиралтейства, до которого туристы немного не дошли, выскочило двое военных и принялись спешно относить упавших и обездвиженных найянцев в здание. Откуда то нарастал гул и военные, всё больше торопясь, хватали под мышки пострадавших и уже просто оттаскивали к краям проспекта. Из другого здания выбежали девушка с женщиной и прислушавшись, бросились помогать военным. Ничего не понимая, Лида на всякий случай, оттащила Ссахла к самому краю и бросилась помогать другим. Усилился не только общий гул, но стала дрожать мостовая, росло напряжение. Было похоже, что на них сейчас обрушиться волна цунами, но тогда терялся смысл оттаскивания найянцев в стороны. Подбитыми в основном были мужчины, поэтому дела у местной девушки и у Лиды особо не спорились. Стрелявшие убегая ко дворцу, весь проспект выложили телами. Как бы не старались спасатели, они не успевают освободить дорогу для чего-то страшного.
Землянка как раз подошла к паре молодых мужчин, одетых в форму и получивших ранение не только парализатором, но и сквозное. Замедлившись, она старалась прикинуть, как подхватить удобнее и не усугубить ранение, и вдруг увидела, угрозу в конце проспекта. На них мчалось обезумевшее стадо крупных животных, раза в полтора крупнее земных быков, судя по дрожанию камня, копытные. Рогов у них не было, а морда вперёд вытягивалась и походила на рыбу-молот. Таким «молотом» хорошо траву «копной» с земли тянуть, промелькнула у Лиды. Всё это не помешает затоптать всех оставшихся лежать на дороге, вплоть до самого дворца.
Чудовищная смерть. Страшная и показательная. Недовольные правительством перешли к активным действиям. Несколько мгновений понадобилось землянке на оценку ситуации, на разглядывание молодых и красивых мужчин, которым ещё жить-да-жить, упал взгляд и на девушку которая замерла и с ужасом смотрела на приближающихся животных, на военных, которые с отчаянием кидали взгляды на усыпанный телами проспект. И хотя появились ещё помощники, было очевидно, что секунд через пятнадцать-двадцать стадо затопчет большинство. Всё это Лида видела и наполнялась внутри такой силы протестом, что от избытка ярости, неприятия, её стало «распирать» зарождающейся в ней энергии, силы. Впоследствии она много раз думала, что происходило с ней в тот момент. Она перестала ощущать себя юной и лёгкой, всё в ней стало основательно, зрело, ответственно, властно. Как будто она Мать, должная сделать всё как надо. Не допустить неправильности. Горе не только людям(найянцам), но и животным нельзя убивать, «это плохо, плохо, нельзя, не допустить», билось в её голове.
Как будто боясь расплескать безумное, убийственное состояние, не понятно на каком основании веря, что она сможет, Лида выйдя в центр и пройдя немного вперёд к перекрестку встала как волнорез. Военные что-то крикнули ей, но помешать не могли, они находились дальше, за её спиной и не прекращали оттаскивать людей. А стадо уже было так близко, что масса распалась на отдельные «головы». Вожак, самый здоровый, пёр первым. Уже были видны его маленькие налитые глазки, ощущалось его недовольство, желание мстить, за нарушенный порядок его жизни, стада. Его раздражала каменная поверхность, с боков на него давили и слепили белые скалы, он не видел, не знал куда надо бежать, но бежать отсюда точно надо было. И он пёр, выдавая горлом глухой гудок, чтобы никто не стоял у него на пути.
Лидии было мало воздуха, чтобы дышать она делала глубокие вдохи раздувая ноздри и всё более чувствовала себя агрессивной, сильной, непробиваемой. Голова её наклонилась чуть вперед, на приближающееся стадо она смотрела тяжело, исподлобья, с угрозой. Она, то видела вожака, то ей казалось, что это гигантская волна накатывает на неё и разбивается на мелкие брызги, и снова пронизывали злые глазки вожака и тут же наплывала другая картина, как всё стадо перед ней падает в пропасть. Эти «картины» наплывали одна на другую и неизменно было только одно. Сила, энергия, прущая из землянки была настолько ощутима, что её казалось можно трогать руками.
Неизвестно было, видел ли вожак женщину? Может видел перед собой гранитный волнорез, или пропасть, но он затормозил, склонил ниже свою башку, как бы примеряясь, на чьей стороне будут силы, если стукнуться лбами и … свернул на боковую улицу. Стадо побежало за ним.
У Лиды не было времени думать, а не будет ли хуже, если стадо уйдет вбок, города она не знала, возможно где-то рядом был выход к земле, но в данный момент никто не предложил ничего лучше. Так же, как внезапно накатило состояние «могущей управлять», точно так, в миг и покинуло её. А стадо тем временем застопорившись на более узкой улице, разделилось и часть потоптавшись, намерилось бежать всё же прямо, по проспекту.
Отчаяние и слабость, триумф мгновенно обернулся поражением. Девушка напряглась пытаясь повторить своё «всевластие», но безуспешно. Последним усилием они заорала так, как никогда в жизни не кричала. Долгий протяжный крик переходящий в ультразвук. Более яркой окраски, чем виденный ранее вожак, животное, взявшее на себя смелость вести отколовшихся, затопталось и развернувшись помчалось в другую сторону по той же улице.
«Одни направо, другие налево» - подумалось Лидии и ноги первыми не выдержав напряжения подкосились, уронив свою хозяйку на бедро.
Опершись рукой, девушка сидела посреди проспекта и с удивлением смотрела, как поднимается местная феечка прикрывавшая своим тонким тельцем одного из раненых в форме. Как она поднялась, разрыдалась и видимо обессилев упала на колени с таким стуком, что даже у Лиды прошли мурашки по телу. Видела, как местная женщина бросилась к девчонке, пытаясь успокоить, помочь. Видела, как военные, помогавшие оттаскивать пострадавших, что-то говорят в переговорник и бегут к ней. Успела посмотреть в порядке ли её телохранитель и убедившись, что тот пытается изо всех сил дёргаться, надеясь разогнать кровь и снять действие парализатора, улыбнулась и позволила себе спокойно упасть в обморок. «Теперь не страшно, можно» - разумно подумалось Лиде.
Глава 11.
Очнулась Лидусик почетной гражданкой первой планеты системы Найянов. Кадры, как она останавливали бегущих бронзов не переставая транслировались по всем каналам. У дверей палаты больничного комплекса дежурил почетный караул, останавливающий желающих побеседовать с верийкой. Рядом с караулом сидел мужчина в костюме и принимал под запись дары от спасённых. Всю эту суету девушка наблюдала сквозь прозрачные стены палаты, догадавшись, что для тех, кто снаружи стена не просматривается. Благодарность и внимание были приятны ей. Особенно когда вот так, на расстоянии. Не нужно смущаться от слов благодарности, каждому дарителю говорить, что «не стоило». Конечно, когда Лидка попёрла как придурочная против бронзов, ни о каких будущих преферансах она не думала, но сейчас, когда всё позади, она сама была в шоке от своего поступка, от безумной уверенности тогда в себя.