Черешен буйный цвет, колдунья-ночь.Дожди и грозы в сонном Петербурге.Однажды мы сумеем превозмочьПотребность сумасшедшую друг в друге.
Шмель
Залетел на кофе глупый и мохнатый,Грузный и поддатыйВсевесенний шмель.
Залетел мне в окна,Старый и громадный.Воздух ароматный,Радостный апрель.
Что тебе не спитсяУтром первозданным?Пережили смутуВерь мне и не верь!
Я не стану злиться.Другом долгожданнымСтанет на минутуОдинокий шмель.
Бьется шмель мой в стекла,В темноте продрог он.Где ты народилсяИз сырых земель?
Распахну все окнаНа секунду только.Лишь на миг забылся,Улетает шмель.
В чаще непролазной,В парке соколиномЦеркви деревяннойСтарая купель.
С виду он опасный,С крыльями и клином.Под листвой багрянойСпит спокойно шмель.
Teatro Petrarka
В театре Петрарки,В царственной ложеВдумчиво, тихоЖдешь короля…
Своды и арки,Вечер, похожеТеплый, все стихло,Звон хрусталя.
В красном жакете,В бархатном креслеЛегок и неженШлейф от духов.
Он на планете,Думает если,Он неизбежен,Ласков, суров –
Что же так рветсяПрямо из сердца?Что нагреваетЮжную кровь?
Не отзовется,Скрипнула дверца,Свет потухаетПрожекторов.
Музыка льется,Тонкие руки,Звукам внимая,Спросишь пароль…
Что же так бьетсяСердце в разлуке?Здравствуй, родная,Я твой король!
1000 ночей
Подари мне тысячу ночейИ одну до трепетного метра.Погаси же тысячу свечейИ одну, дрожащую от ветра.
Покажи где солнце и лунаВ полутьме касаются друг друга.Где ты куришь молча у окна?Ожидая сказочного друга.
Позови молчанием в глазах,Оттолкни, за плечи обнимая,Не смеются губы в образах,Нас земных степенно принимая.
Отыщи тельфетций лепесткиНа вершине снежного Аргаца.В тишине созвездия легки,Я бегу, но хочется остаться.
«Яблонь антоновских цвет…»
Яблонь антоновских цветРозов, да горек на вкус.Белый налив вслед,Пусть облетит. Грусть.
Зелень свежа. Пьян.Тишь бережет слух.В чаше тимьян. Ян(ь).Имя твое вслух.
Утренний дождь чист,Густ кислород. Сон.Птичий распев, свистНа нулевой тон.
Дышит весна здесь.В окна сирень. Тень.Радостна та весть,Что озарит день.
Если бы я знал,Как глубока высь –Я бы тебя ждалВсю бы свою жизнь.
«С утра пораньше нем и глух…»
С утра пораньше нем и глух.Москва. Иду. Поет суббота.Лишь хохот свадебных толстухМой растревожит чуткий слух,Но а в душе звенит пустота,В уме качается литота.Мне в радость новая работа.В ушах эстонская частота.
Гонимый ветром легкий пухОт ощущения полетаВзлетает выше самолетаНа Петербург.
Мои июньские сегодня.Еще не минуло и полдня.Неторопливо льется Сходня.Мой друг.
Старый Петербург
Мой старый Петербург – Гагарина и МалыйЖасминовых кустов июньский аромат.Навязчивых услуг не предлагай устало,Не разводи мостов, пока они молчат.
Повсюду чистота, столичные привычки.Настрою глазомер на линии твои.Московские врата, трамваи-электрички.Реши в уме пример, с ответом не томи.
Как дорог нынче ток для нового вагона?Под тяжестью колес бетонная земля.Я вовсе не знаток Московского района,Я тихо произнес – «Прощай до февраля…»
По Невскому в толпе не довелось толкаться…Мой старый Петербург – Варшавская гудит!Сижу один в купе – мне трудно расставаться.Замкнется звездный круг под легкостью орбит.
Движенье проводов по три-четыре ряда.Покажется вдали промокший, свежий луг.Оставить не готов: нахлынет дум громада.В руках альбом. Дали. Чудак и верный друг.