— Что ж, придется искать самому, — объявил незнакомец, — если вы, сударыня, отказываетесь помочь мне. Я уже видел его, догонял в комнатах наверху, но внезапно потерял из виду… где-то там он и прячется, следовательно, там должны быть какие-то тайные ходы.
Не дожидаясь ответа девушки, он метнулся к двери в башню. Аделина сочла, что следовать сейчас за ним — значит признать правильность его догадки, и поначалу решила остаться внизу. Однако, подумав еще, она сообразила, что незнакомец может прокрасться в кабинет бесшумно и прямо натолкнуться на Ла Мотта у открытого люка. Поэтому она заторопилась следом, надеясь, что ее голос предотвратит опасность, которой она боялась. Она настигла незнакомца уже во второй комнате и тотчас громко с ним заговорила.
Между тем он обыскивал комнату с величайшей тщательностью, однако, не найдя потайной двери или другого выхода из нее, перешел в кабинет. Аделине пришлось собрать все свое мужество, чтобы скрыть волнение. Он продолжал поиски.
— Я знаю, что он прячется в этих комнатах, хотя пока не могу установить, где именно. Я гнался за кем-то, кого считаю Ла Моттом, как раз до этого места, и он не мог исчезнуть отсюда иначе как через потайной ход. Я не выйду отсюда до тех пор, пока не отыщу его.
Он обследовал стены и доски пола, но дверцы люка так и не обнаружил, она и в самом деле была совершенно неразличима, ведь и Ла Мотт заметил ее не глазом, а лишь благодаря тому, что она качнулась под его ногой.
— Здесь какая-то тайна, — сказал незнакомец, — которую я не понимаю и, возможно, никогда не пойму.
Он повернулся, готовый уже покинуть кабинет, как вдруг — кому под силу описать отчаяние Аделины!.. — она увидела, что дверца люка легко подымается и в проеме появляется сам Ла Мотт!
— Ах! — вскричал незнакомец, бросаясь к нему.
Ла Мотт выпрыгнул ему навстречу, и они заключили друг друга в объятия.
Изумление оказалось на миг сильней даже отчаяния, только что обуревавшего Аделину, но тут же что-то припомнилось ей, и, еще до того как Ла Мотт воскликнул: «Сын мой!», она поняла, кто этот незнакомец. Питер, стоявший у подножия лестницы и слышавший, что происходит наверху, опрометью бросился оповестить свою хозяйку о радостном открытии, и несколько мгновений спустя мадам Ла Мотт уже была в объятьях сына. Место, столь недавно являвшее собою обитель отчаяния, мгновенно превратилось в дворец блаженства, и древние стены отражали теперь одни лишь радостные речи и взаимные поздравления.
Радость Питера по этому случаю была неописуема. Он разыграл форменную пантомиму — дурачился, хлопал в ладоши, то и дело подбегал к молодому хозяину, тряс его за руку, не обращая внимания на хмурившего брови Ла Мотта, метался туда-сюда, сам не зная зачем, и, о чем бы его ни спрашивали, отвечал невпопад.
Когда первые восторги утихли, Ла Мотт, как бы внезапно опомнясь, вновь принял привычный трагический вид.
— Я заслужил порицание, — сказал он, — столь неумеренно предавшись радости, в то время как опасности, быть может, окружают меня. Давайте же удалимся в наше укрытие, пока это еще в нашей власти, — продолжал он, — через каких-нибудь несколько часов королевские приставы могут опять приняться за поиски.
Луи все понял и поспешил рассеять тревогу отца, рассказав следующее:
— Письмо мсье Немура, в котором он описывал ваше бегство из Парижа, настигло меня в Перонне[37], где стоял тогда наш полк. Немур писал, что вы отправились на юг Франции, но, поскольку с тех пор никаких известий от вас не было, место, где вы нашли убежище, ему неведомо. Приблизительно в это время я послан был во Фландрию и, не имея возможности хоть что-либо узнать о вас, провел несколько недель в мучительной тревоге. По завершении кампании я получил увольнительную и тотчас помчался в Париж, надеясь узнать у Немура, где вы обрели пристанище.
Однако ему это было известно не более, чем мне. Он рассказал, что однажды — это было на второй день после вашего бегства — вы написали ему из Д.[38], под вымышленным именем, как и было договорено заранее, и сообщили, что из опасения обнаружить себя больше писать ему не будете. Таким образом, место вашего пребывания было ему неизвестно, однако он выразил уверенность, что вы продолжили путь к югу. Опираясь на эти скудные сведения, я покинул Париж и отправился вас разыскивать. Поехал прямиком в В. и, расспрашивая повсюду о дальнейшем вашем маршруте, благополучно добрался до М. Там мне сказали, что вы оставались в гостинице несколько дней из-за болезни молодой леди — обстоятельство, весьма меня озадачившее, так как я понятия не имел, какая такая юная леди могла сопровождать ваС. Тем не менее я отправился в Л.; однако там ваш след был, казалось, окончательно утерян. Однажды я сидел в задумчивости у окна на постоялом дворе и вдруг заметил, что на стекле что-то нацарапано; праздное любопытство заставило меня прочитать надпись. Мне показалось, что почерк мне знаком, а то, что я прочитал, подтвердило мою догадку, ибо я вспомнил, что не раз слышал, как вы повторяете эти строки.