"Высшее доверие, какое можно оказать человеку, это, — несмотря на худые суждения о нём, несмотря на явные факты, свидетельствующие против него, несмотря на всю действительность, говорящую против него, — все же верить в него, т. е. принимать на вид лишь суждение его собственной совести, его собственные слова. А высшее прощение — в том, чтобы, и это приняв, вести себя так, как если бы не было ничего, забыть о происшедшем. Такое доверие и такое прощение нужно оказывать другу. Вот почему он — самое близкое к сердцу существо" — о. П. Флоренский.
ПРИНИМАТЬ НА ВИД ТОЛЬКО СУЖДЕНИЕ ЕГО СОБСТВЕННОЙ СОВЕСТИ — как прекрасно! Ведь мы никогда не знаем, ЧТО именно в данной ситуации ДВИЖИТ человеком — он перед Господом и только Ему известна движительная мысль… ТАКОЕ ДОВЕРИЕ И ТАКОЕ ПРОЩЕНИЕ НУЖНО ОКАЗЫВАТЬ ДРУГУ…
Господи, как прекрасно. Какую высоту подарил Господь нам с Вами, любимый! Разве это не радость, разве это не наивысшее счастье? Это и есть та самая высота, где обретаешь ХРИСТА.
Ухожу спать, хоть и жаль расстаться с компьютерной мышкой — с некоторых пор питаю к этому грызуну не пылкую страсть, а тёплые чувства. До связи.
Письмо 80.
Вы ещё не ложились, а я уже проснулась? Как же Вас приветствовать — доброе утро или спокойной ночи? Надо же, диву даюсь, что такому мелкому грызуну — компьютерной мышке — вся нежность сердца, кипящая в нём… Иногда получаю плод чувственной любви — уныние. Хожу по граблям? Каюсь… Сложная задачка моему слабому уму — трудно различить, пожалуй, самому даже и невозможно… Возможно Богу. Со мной был всегда, все годы в церкви, при любых болезнях и испытаниях радостный дух, других могла утешать, в нём польза! И дай Бог! И Вам. Еду сейчас на первый молебен — у нас образовалась митрополия! Благословения хочу — на радостную жизнь — у нас ведь всё к лучшему. Всегда всё к лучшему — к Встрече. Которая будет без сомнения.
Письмо 80-1.
Представляете, на моей странице священник обзывает Пушкина А. С., кроет его за кощунственную вещь. На мои слова о покаянии говорит: «Ленин тоже табуреткам кланялся перед смертью». Посмотрела: он окончил Свято-Тихоновский институт. Это что? Как обидно за такое невежество батюшки! Говорит, что ребёнок к нему пришёл на исповедь, которому кощунства в голову лезут. Встречали таких священников? Спаси его Бог.
Пришла благословлённая. Новый архиерей священникам своим сказал: вы не рабы, вы друзья. Проповедь была краткой и простой. Ёмкой. Сам он, чувствуется, из простых, в храме на клиросе постигал веру — так сказал. Слава Богу. В качестве вещественного благословения принесла четырёхтомник блаженного Феофилакта, календарь, называется: «Целебник православный» и икону блаженной Матроны. Вот. Это Божьи мне сегодня дары такие в благословенный день.
Письмо 80-2.
Читала вчера Дарье, она заночевала у меня, Евангелие. И на словах "никто не благ" остановились, раздумывая над тем, что благ и свят — синонимы. И ясно вспомнилась картина: подарок домашних во главе с Горкиным отцу Вани Шмелёва, Сергию, — крендель. Дашка в детстве любила это место в повести читать, я вспомнила слова, написанные на кренделе "хозяину благому". Этот дивный фрагмент сама очень люблю, там трепещет живая душа, горячая и любящая, Горкина, всех домашних. Как они хотели порадовать хозяина, угодить ему подарком от всей души — простые люди! Как не жалели для этого ни сил, ни времени. Как выпекал огромный крендель, не входящий в печь, булошник, топил сухой лучиной! Как Горкин кружева на подставку резал — чтоб раз по улице пронести — все должны видеть ту честь, которая оказана его хозяину благому! Люблю ж я Горкина, этого чистенького мудрого слугу, преданного — до безпамятства люблю! «Приходи меня почаще радовать, голубь», — слова старца Варнавы на исповеди, сказанные Горкину, помнятся! Внимание к хозяину простых людей искреннее мне особенно дорого. Гений мой любимый — Иван Шмелёв!
Дарить бывает так приятно, имя моей дочки Дар-ья! Прочитав фрагмент, увидели в житиях, что сегодня день Сергия и Вакха — день Ангела Ваниного отца! Вот такое чудо, оно от поминовения, конечно. Слава Богу, что «наши» — с нами, это большая всегда радость — подтверждение их присутствия в быту, который от этого сразу преображается в БЫТИЕ… Чтоб Вам не рыться по интернету, вот — мои два любимых фрагмента:
«В мастерской только и разговору, что про крендель. Василь-Василич от Филиппова не выходит, мастеров потчует, чтобы расстарались. Уж присылали мальчишку с Пятницкой при записке, — «просит, мол, хозяин придержать вашего приказчика, всех мастеров смутил, товар портят, а главного выпекалу сладкого по трактирам замотал…». Горкин свои меры принял, а Василь-Василич одно и одно: «За кренделем наблюдаю! И такой будет крендель, — всем кренделям крендель!». А у самого косой глаз страшней страшного, вихры торчками, а язык совсем закренделился, слова портит. Прибежит, ударит в грудь кулаком — и пойдёт: