Ко мне лично и к нашим он относился всегда очень хорошо, так что я говорю строго объективно, только в интересах бабушки.
Я имела возможность в клиническую мою бытность его изучить вдоль и поперек, кроме того, его коллеги мне много о нем рассказывали, я со многими его лучшими друзьями была близко знакома.
О племяннике не может быть двух мнений, его надо убрать от «бабушки», но пускать в семью безморального, беспринципного, завравшегося и безбожного чужого человека — ужасно! —
У_ж_а_с_н_о… Неизбывно. «Бабушка» умрет прежде, чем мы этого ждать сможем. В его собственном доме, его родня относятся к нему точно так же, как Дядя Ивик к племяннику бабушки. Именно лучшая часть его родни. Я много о нем говорила с доктором (которого Вы как-то назвали «Ваш профессор»), — и он с ужасом относился к его втирательству к бабушке. Он даже отчасти из-за этого разошелся с ним. Он мне прямо говорил: «волосы шевелятся, когда подумаешь об этакой возможности». Он был с ним прекрасно знаком, конечно, еще лучше меня.
Никто никогда потом не посмеет порога бабушкиного дома переступить, когда он расхозяйничается там. Я много полезного в человеческих взаимоотношениях видела за мои 15 лет бытности в клинике, и всю Страду Нашу общую оправдывала именно этим опытом.
Я благодарила судьбу, давшую мне возможность научиться тому, чего раньше не предполагала за покрывалом людской лжи, и _э_т_и_м_ _о_п_ы_т_о_м_ оправдывалась моя жизнь и мое назначение в ней. Я видела цель моего пребывания там и стремилась, не держа опыт только в себе, дать его и другим, видя в этом особую важность… Ну а теперь о Дяде Ивике: я повторяю, что думала так же, как и он, но это была ошибка.
Вы хорошо знаете, как я люблю Дядю Ивика, что он для меня значит.
Теперь представьте, что дядя в полном восхищении подлецом, веря ему, не подозревая подлости, делал оценку на свой, честный аршин. Дядя рад, счастлив, что нашел для матери хорошего друга, а не допускает того, что это сам Дьявол, по словам «моего» профессора — это «гад».
Что делать мне? Я думала молчать, не пытаться делать ничего, но не могу. Не смею. Это было бы нечестно с моей стороны. Я боялась дядю лишить радостности его, боялась хоть какой-либо дисгармонии между нами, боялась, что мой крик души, кровный крик, пропадет даром. Но я решила все же сказать дяде. Я не хочу вмешиваться, навязывать свое мнение, и не смею этого делать, — но я обязана сказать то, что знает моя совесть. Я хочу на коленях, да, _н_а_ _к_о_л_е_н_я_х, просить во имя Бабушки прислушаться дядю к словам моим, и если он пока что их душой понять не сможет, а сердцем м. б. подсознательно не захочет (я конечно не сетую на это!), то просто м. б. он выждет еще немного. Он скоро убедится сам! Любя Дядю Ивика, я мучаюсь уже заранее тем, что он, такой чтимый, такой видный в нашей семье, вдруг сможет потом о чем-то из сказанного пожалеть. Его, именно его слова так много для нас всех значат, и если он делает мерзавцу хорошую рекомендацию, то это открывает последнему двери многих сердец. Если бы немножко подождать дяде! Пока что так опасны его слова. Это моя правда, — большая, чистая _П_р_а_в_д_а. Не знаю, как это дядя примет. Хочу еще ему особенно подчеркнуть, что: 1) я никогда не на стороне племянника и что сама бы приняла все меры к его уничтожению; 2) хирургическое вмешательство конечно необходимо, как бы то в возрасте бабушки ни было опасно, но нельзя полагаться в своих делах на чужих людей, дарить им доверие, и кроме того, таким _г_а_д_и_н_а_м, как этот развратник беспринципный, знающий только свой карман. Дядя судит по нашим докторам-бессребреникам, которые работали по идее на добро Человечеству. Здесь, в Голландии, таких врачей нет! Ну, милый Иван Сергеевич, я надоела Вам, верно, своими рассуждениями. Простите! Жду очень, и скорее, Вашего ответа.
Я и мама здоровы. Напишите больше о себе!
Душевно Ваша О.
Напишите мне, пожалуйста! Я так жду!!
Отправляя уже письмо, получила Вашу открыточку. Мой милый, родной, прекрасный, шлю Вам привет от всего сердца. Мне так хочется молиться вместе с Вами! Молиться о том, чтобы мы остались надолго, навсегда в гармонии Души!
О. А. Бредиус-Субботина — И. С. Шмелеву