[На полях: ] Ольгушечка, ничего не понимаю: ну, можно ли все больше, больше любить? А вот — все больше, больше….
Отвечу о Земмеринг — и на все. Должен ехать на панихиду. Да, напишу мое меню, вчера, сегодня. Увидишь!
После панихиды еду к другу-профессору узнать адрес голландского влиятельного журналиста Гр., который может посодействовать поездке. — Оля, знай, что я _в_с_е_ сделаю.
Спасибо за «баварку»227 — ми-лая какая, вся — жизнь! И — прелесть — в шапочке! О, тут, почти, глаза! Красавка. Расцеловал чернушку.
Как я молюсь на тебя за — свободное «ты», за жар твой. Всю, обнимаю, _в_с_ю_ — целую! О, как хочу тебя..! — любить!
И. С. Шмелев — О. А. Бредиус-Субботиной
20. Х.41 12 ч. 40 мин. дня
Моя голубка, Оля моя далекая… Только что послал открытку, получив твою — пустую. Больше не делай так, это больно. Понимаю, что это — от твоей боли. Проверь на почте, у них должна быть расписка в получении заказного экспресса от 30 сент. — парижский штемпель! Кто мог дать ее?! Не ты! От 25-го IX ты получила экспресс заказной, тебе его подали в половине 8 ч. утра 30 сент., это ты сообщила мне в письме от 5–6 окт. 9-го[115]. В открытке, бесприветной (от 9–12.X), ты написала — «почему Вы так _д_а_в_н_о_ не писали?» Значит ты _н_е_ получила заказного экспресса от 30 сент., от руки, очень важный exprès, — все сердце — он должен был получиться 5–6 окт., самое позднее, и потому ты не могла бы мне писать — «давно»! Проверь — и установишь, что пропало?! украли у тебя, _т_в_о_е?! Этого еще не доставало! Заяви требование почте. А ты _м_е_н_я_ винишь. Я перед тобой ни-когда, ни-чем еще не погрешил. И — _н_е_ погрешу. И вот, ты наказываешь меня пустой открыткой? Но от тебя — и это приму: я люблю тебя.