Олюночка, ни-когда не поминай обо мне высокими словами. Я — Ваня, твой нежный, твой весь, всегда перед тобой покорный Ваня. Пусть другие оценивают, как хотят. Ты — мне — Оля. Моя Оля. Без условий, без ограничений. И если я тебе писал: привожу выдержку, «чтобы тебя приманить», что ли… — то вовсе не для того, чтобы набивать себе цену, со-всем нет: чтобы разгорячить тебя к творческому, — дескать, смотри, как о достижениях пишут, это — _н_а_г_р_а_д_а_ за труд… милая, возьмись же, я верю в тебя, как в себя верю. Но я _н_е_ принуждаю, нет, Олёль, детка моя нежная, нет-нет… не принуждаю… лишь — соблазняю… как детку пряничком! Ну, поняла, глупенькая моя, близкая-близкая моя… ведь ты у меня под сердцем… всегда… все, всю пустоту мне заполнила! И будь же моей, далекая-близкая, роднушка, единственная. — Висмуту мне не надо. Думаю, что так. Преп. Серафим благословил77. Что Он даровал — должно быть прочным. Все можно испортить, но я буду стараться, беречься. А, надоело. Я жить хочу, тобой, с тобой. Всей тебя хочу, жду… и жить хочу, потому что ты живешь, ты можешь быть моею. И _в_с_е_ может быть, до _ч_у_д_а. Это было бы такое счастье… — Оля, ты будешь здорова, ты здорова, в тебе лучшая кровь, чистая… — и она хочет _ч_у_д_а. Оля, да совершится же оно! хоти, хоти, зови… моли!
Ты мне когда-то писала, еще не разглядев _в_с_е_ во мне, что ты мне якобы нужна только для творчества, не ты сама, а лишь твой «образ»… Как это неверно! Именно _т_ы, _в_с_я, и всей твоей сущностью… всей полнотой души и тела. Для меня, и для того, что во мне живет, что возникает и облекается словесно-живою тканью. Это как раз нужный _з_а_р_я_д, _в_з_р_ы_в_ общий, возбудитель неизъяснимый… страшную силу дающий… — _э_т_и_м_ всегда и у всех настоящих деятелей в области искусства — живет их сила, обновляет, окрыляет, возносит. Да, да. _Ч_у_в_с_т_в_а_ — возбудители, родители воображения, — то же чувство! — питатели творческого действия. Ибо ведь и любовь, и — главное — завершение ее — наполнение ее — то же творчество, действие. Она освежает телесную структуру, она и возносит душу, крепит, целит, — открывает все «пробки», дает, подлинно, _ж_и_з_н_ь. Тут «физиология» — и, кажется, в этом одном, главное, — служить духу. Конечно, не из беф-стексов родятся поэмы, симфонии, трагедии, романы… «рафаэли»… — они питаются все же «беф-стексами», и, главное, крайним выражением их, — страстью, восторгом, покойной гармонией формы, дух носящей. Все это, — понятно, — лишь «леса» на стройке: но есть та разница, что «венец счастья» для масс — увенчанная земным «творчеством» любовь… — детьми! — для некоторых только — и еще — самым главным — выражением их духовной сущности _в_н_е, и внешними, будто, средствами: словами, подбором красок, звуков, линий… — тайна же творчества — невидимая никем «жизнь Духа».
[На полях: ] Только сегодня, 27.VI посылаю: вернулся из Сен-Женевьев. Вчера была Марина, принесла нежные цветы, будто махровые полевые астры.
Целую. Твой глупый Ваня. Целую.