За дверями стоял незнакомый тип.
– Куры здесь? – сердито спросил он.
Я взбесилась. Что за скотина, будить меня в половине шестого, чтобы спросить про кур!!!
– Нет, – гаркнула я, пытаясь закрыть двери. Парень их придержал.
– А что? – нетерпеливо поинтересовался он.
– Крокодилы, – не раздумывая ответила я, готовясь задушить его голыми руками.
Несимпатичный тип будто засомневался:
– Ангорские? – неуверенно спросил он.
– Это переполнило чашу. В половине шестого утра – ангорские крокодилы!!!..
– Ангорские, – с яростью подтвердила я. – На луну воют.
– Морковку жрут?
– Не жрут. Трут на терке! Что, черт побери, вам нужно?!
Мужик казался непоколебимым.
– Должны были быть ангорские кролики, – недовольно сообщил он. – Вот, это для шефа. Надо отнести ему как можно скорее. Мачеяк здесь живет?
Я еле удержалась, чтобы не проинформировать его, что не Мачеяк, а король Август Адольф.
– Мачеяк. Здесь.
– Тогда все правильно. Повторяю, это для шефа, отнести сразу.
– Не обращая внимания на мое сопротивление он всунул мне в руки большой и страшно тяжелый пакет, размером с чемодан, и чуть не упустил его мне на ноги.
– Для шефа, – с нажимом повторил он и удалился прежде чем я успела возразить.
Я осталась за дверями совершенно сбитой с толку, придавленной тяжестью пакета, который весил килограмм сто и в котором, как я поняла, находилась морковка для ангорских крокодилов. До меня дошло, что я сделала одно из дел мужа. Ну что за кретин, бестолочь, скотина, договаривается о встрече на восходе солнца, а потом уезжает, специально, чтобы меня разбудили! С таким гадом я больше не выдержу, все, развожусь!
Мысль о морковке была настолько сильной, что я, не задумываясь о полной бессмысленности своих действий, отволокла пакет на кухню, с большим трудом установила его на столе, после чего вернулась в постель.
Муж объявился только к вечеру. К тому времени я уже успела проснуться, прийти в себя и задуматься. Тот невоспитанный тип, который спрашивал про крокодилов, в смысле про куриц, прибыл скорее неожиданно, недоговорившись, иначе бы муж хоть что-то сказал. Даже если бы он заранее не предупредил меня, что ожидает визита, спросил бы после возвращения. Не спросил. Мне это показалось странным, тем более, что сопутствующие обстоятельства были очень оригинальными. В самом факте доставки пакета для какого-то шефа я не видела ничего странного, в конце-концов можно было согласиться даже со временем суток, но сопутствующий диалог был верхом идиотизма. Какие курицы, почему ангорские?!.. Я бы подумала об ошибке, если бы не то, что тип упомянул имя...
Возвращаясь наверх из мастерской, я заглянула на кухню. Муж готовил себе поесть. Лежащий на кухонном столе пакет ему явно мешал, он услышал меня, повернулся и показал на него пальцем:
– Что это? Оно должно лежать здесь?
Я с трудом подавила уверенность, что в пакете морковь, а место моркови на кухне.
– Не знаю. Ты должен немедленно отнести это шефу.
– Что?!..
– Отнести шефу. Немедленно. Какой-то жлоб принес это утром.
С минуту муж выглядел как пораженный громом. Он неподвижно стоял и в тупом ошеломлении, я даже забеспокоилась, не мое ли это дело, то есть Басеньки, не я ли должна знать шефа и лично отнести ему все, возможно, даже в тайне от мужа. Раньше это не приходило мне в голову, я не подумала над этим вопросом и теперь не оставалось ничего другого, как продолжать. В конце-концов, пусть думает, что я сошла с ума.
С большим трудом муж очнулся.
– А!.. – неуверенно сказал он, немного подумал и добавил. – Он что-нибудь говорил?...
– Кто?
– Жлоб.
Я заколебалась. В крокодилах я решила не признаваться. Мое состояние в утренние часы довольно специфично. Басенька может чувствовать себя по-другому.
– Ничего особенного. Спросил здесь ли живет Мачеяк. Просил сразу отнести шефу. По-моему, он был здесь в первый раз.
– Кто?
– Жлоб. Я его не знаю.
– А!..
Мне показалось, что муж его тоже не знает. Он выглядел совсем оглушенным, что меня не очень удивило, я все еще считала, что это дело не его, а Басеньки. Я предпочитала не углубляться в обсуждение, оставила его вместе с пакетом и вышла из кухни. Поздно вечером, когда я зашла туда снова, пакета на столе не было.