К счастью, вызывать милицию муж не торопился. Он оторвался от окна, перестал выглядывать наружу, как обезьяна из клетки и повернулся ко мне.
– Зажигай свет, – уныло произнес он. – Если он что-то украл, ты свидетель – я спал. То есть... Это...
Я зажгла свет. Он замолчал и с тупым страхом смотрел на меня. Если бы я не догадалась раньше, то поняла бы теперь. У него появилась та же мысль, что и у меня: если что-то украдут, все свалят на него! Значит, из него такой же муж, как из меня жена!
Муж пошевелился и что-то пнул. Мы одновременно посмотрели вниз. Под стеной лежала большая раскрытая коробка, а по всему помещению рассыпались иголки, нитки, булавки, ножницы и пуговицы. Чертовы потерянные швейные приборы! Они стояли на подоконнике, за шторой...
Довольно долго мы разглядывали эту свалку, после чего, посмотрели друг на друга. На лице мужа было нарисовано удручение.
– Милицию вызывать бессмысленно, – забеспокоился он. – Я не вижу, чтобы он что-нибудь украл, в конце-концов, здесь ничего нет. Зачем делать переполох, может, он ничего и не украл, мы его спугнули...
Момент показался мне самым подходящим из всех возможных, специально созданным для того, чтобы одним ударом устранить все возникшие сложности.
– Послезавтра приезжает тетка Розмари, – сказала с интересом присматриваясь к нему. – Она звонила и спрашивала, забрал ли ты ее меха из химчистки.
Муж долго смотрел на меня с выражением тупого растущего страха.
– Откуда звонила? – глухо спросил он.
– Из Плоцка. Ты забрал?
– Что?
– Меха.
Было видно как он делает какое-то сверхчеловеческое усилие.
– Нет. То есть это... еще нет... У меня потерялась эта... квит...
Надо было его остановить, иначе он не признается. Выкрутится также, как выкрутилась бы я.
– Так что делать?
– С чем?
– С теткой. У нее инфаркт будет. Сколько ей лет?
У мужа, казалось, будет обморок.
– Не знаю, сколько ей лет, откуда мне знать, сколько ей лет! Ты не знаешь?
– Это же твоя тетка, а не моя, – обиженно сообщила я, почти поверив в существование тетки Розмари. – Ты говорил, что она очень старая. Ее инфаркт свалит.
Муж угрюмо глянул на меня, присел и начал собирать катушки, иголки и пуговицы, не удостоив меня ответом. Я смотрела на него и думала, хватит, или предложить ему еще дядю из Радома.
– Слушай, кто ты собственно такой? – осторожно спросила я.
Муж подпрыгнул, как будто что-то его укусило, укололся иголкой, зашипел, ничего не сказал и со страхом смотрел на меня.
– У тебя действительно есть тетка, которую зовут Розмари?...
– По-моему, от страха ты чокнулась, – вынес он приговор после очень долгой минуты молчания. – Я не понимаю о чем речь.
– Поздно, – твердо сказала я, почувствовав необычайную уверенность в себе. – Про это надо было спрашивать при первом же упоминании о тетке. Теперь уже все. Дурак. Тебе ни разу не приходило в голову, что со мной что-то не так? Ни разу не удивлялся? Сколько тебе надо притворяться Мачеяком?
Муж отказался от сбора пуговиц, бросил иглы, пососал уколотый палец, неуверенно посмотрел на меня, поднялся и закрыл окно.
– А ты, что? – осторожно спросил он.
– А со мной примерно также. Я вовсе не твоя жена. Ты не мой муж. Я могу сразу тебе доказать, что ты это не он, а ты. Я не знаю, какую роль ты играешь в этом представлении, и больше ничего не скажу, пока ты не признаешься. Это мне уже совсем не нравится.
Сказав это, я одновременно подумала, что если вся история по загадочным причинам направлена против меня, и он сознательно принимает в ней участие, я своими руками накидываю петлю себе на шею. Меня утешило, что в конце-концов, я могу просто сбежать.
Муж отвернулся от окна.
– Ногам холодно, – серьезно сказал он. Дурацкая мысль – ссориться среди ночи. Я хочу одеть тапочки.
Шлепая босыми ногами, он гордо отправился наверх. Подумав, я отправилась за ним, за сигаретами, вниз мы вернулись вместе.
– Собери это, – приказала я. – А я заварю чая.
– Я бы предпочел кофе.
– Хорошо, сделаю кофе, только поубирай этот мусор.
Он охотно присел, увидев удобную возможность подумать. Когда я с подносом вернулась в комнату, он сидел в кресле за столом, упорно всматриваясь в коробку с нитками.
– Ты уверена в том, что говоришь? – решительно спросил он. – То есть, что я – это не я.
Я поставила поднос между нами и тоже села.
– Ради бога, ты что не знаешь, кто ты такой? Кроме того, посмотри на меня. Замечаешь разницу? И где твои очки?
– Черт. Я знал, что если попадусь, то из-за этих паршивых очков. Я не привык...
– У тебя вообще была когда-нибудь жена?