– Вот видишь. А мне приказали бегать на прогулки. И делать покупки. Кто-то нас должен видеть...
– На прогулках тебе никто в рот не заглядывал?
– Не знаю. Но дебил смотрел мне на руки... И когда мы ездили к Земянскому, за нами кто-то все время плелся. То такси с пьяницей, то парень на мотоцикле...
Муж остановился у стола, выпил остатки кофе, посмотрел на меня обезумевшим взглядом и опять принялся ходить.
– Да. В этом что-то есть, – признался он. – Напоказ, чтобы все думали, что мы дома. Но это не то, это еще не то... Перед этим ты сказала что-то важное, и у меня что-то наклевывалось... Ты не помнишь, что говорила?
– Разное. Больше всего меня беспокоит то, что они скрыли взаимную связь...
– Подожди, подожди... вот именно, что они являются одной шайкой... Нет, не то. Они посадили нас вместо себя, коварно и под фальшивым предлогом. На кой черт? Может этот дом должен взлететь на воздух?
В моем мозгу внезапно взорвался свет. Я похолодела внутри, что-то начало меня душить.
– Где пакет для шефа? – быстро спросила я.
– Муж остановился, как вкопанный, посмотрел на меня и застыл, запустив руки в прическу.
– Лежит в моей комнате. А зачем?..
– Они же знали, что мы никуда его не отнесем, верно? Оставим его дома. А если в этом пакете что-то... Я не говорю, что бомба, но что-то вредное... О боже, может оно что-то выделяет, излучает...
В воздухе повеяло жутким страхом. Муж сильно побледнел.
– Уран?.. – хрипло прошептал он.
Меня выбросило из кресла.
– Не знаю. Может, оно взорвется и снесет с лица земли всю эту халупу, или еще что... Такое иногда делают. Крестьяне сжигают целые деревни, получают страховку; а может, им нужна фиктивная смерть...
Муж обрел способность к движению. Не слушая моих апокалиптических допущений, он рванулся к лестнице, чуть не сорвав с петель двери. Я бросилась за ним. Мы ввалились в его комнату и застыли, опершись о стол, глядя на лежащий на нем пакет, как на страшную ядовитую змею, временно погруженную в легкую дрему.
После короткого мгновения гипнотического транса, под влиянием одной и той же мысли, мы одновременно склонились над столом, напряженно прислушиваясь. Ничего не было слышно, пакет лежал молча, не издавая никаких звуков.
– Бомба должна тикать... – неуверенно прошептала я.
– Тяжелый гад... – пробормотал муж.
Некоторое время мы стояли неподвижно, молча, возможно думая, хотя за это поручиться нельзя. Куда вероятнее, что мыслительные процессы в нас тоже остановились.
– Что будем делать, – наконец спросила я драматическим шепотом.
– Надо подумать, – беспокойно прошептал муж. – Кажется, надо на это посмотреть...
– Распаковать?..
Он кивнул головой, неподвижно и тупо всматриваясь в грозный предмет.
– С соблюдением всех средств осторожности?.. – нервно прошептала я. – Какие они, эти средства?..
Муж будто очнулся.
– Какого черта мы шепчемся? – раздраженно нормальным голосом спросил он. – Не будем сходить с ума! Чтобы та ни было, ясно, что надо на это посмотреть, ты настроила меня на катаклизм, теперь я не засну! Это еще может быть тем, зачем приходил взломщик, а независимо от того, что это – взлом является преступлением, а если это имеет что-то общее с преступлением, я не могу рисковать, потому что это откроется, и что я докажу, сейчас, кажется я запутался...
– Ничего, все понятно. Ты имеешь ввиду, что в случае существования преступления и его раскрытия ты не сможешь доказать, что не принимал в нем участия. Надо узнать, существует ли преступление. Обращаю твое внимание, что я в той же самой ситуации.
– Значит, твоими свидетельскими показаниями мы сможем подтираться. Жаль. Шеф, не шеф – открываем!
Я не раздумывая с ним согласилась. Проклятый пакет не дал бы заснуть и мне.
– Откроем на кухне, – предложила я. – В случае чего, под руками будет достаточно приспособлений.
Муж одобрил предложение, осторожно взял пакет в объятия и отнес на кухонный стол. Когда он схватил нож, я его удержала.
– Подожди! Глупо будет, если там окажется, что-то невинное. Придется даром во всем признаться. Оставим себе выход, распакуем его так, чтобы в случае чего, можно было запаковать обратно.
Муж признал мою правоту. Мы приступили к тяжелой работе. Пакет был завернут в толстую бумагу и несколько раз окручен шнуром, завязанным на десятки узлов, распутывание которых отняло у нас остатки сил. Щадя ногти, я пользовалась вилкой, штопором и шилом, а муж, ругаясь и сопя, орудовал отверткой и плоскогубцами. Наконец, шнурок удалось снять.
Он, в свою очередь, остановил меня, когда я хотела снять бумагу.
– Подожди! Осторожно, еще не известно, что там такое.