Дива вела себя просто скандально. Обходилась с ним как со своей собственностью, дергала его за руки, тянула к витринам, почти терлась головой по его груди, излучала обольщающее победное сияние. Он воспринимал это с довоенной галантность, производящей известное впечатление.
В мгновение ока в меня вселился бес. Вторая часть быстренько смылась с поля битвы первой. Я вернулась к Гранд-отелю и, ведомая неизвестно чем, от злости неспособная к мышлению, подошла к администратору, где на мой вопрос ответили вежливо и исчерпывающе.
Свободные одиночные номера со стороны моря были все время. С осени их хватало всегда, за исключением периода съезда животноводов, занимающихся разведением пушных зверьков, или чего-то подобного, занявшего десять дней января. Теперь был май. Номеров перестанет хватать только во второй половине июня.
Я отчетливо ощутила какие-то физиологические катаклизмы происходящие внутри, осознала, что с ними надо бороться, отправилась в свою комнату, сменила туфли на тапочки, надела косынку на голову и пошла на пляж. Лишь непосредственная близость моря могла помочь обрести нечто вроде равновесия.
Возле Гдыни море сработало так хорошо, что мне удалось начать думать. Главный вопрос я решила сразу. Столько раз в жизни передо мной преклонялись, водили за нос и бросали, я была свидетелем и предметом таких разных чувств, столько раз с интересом анализировала их, что какие-то знания в этой области во мне должны были сохраниться! Дело было вроде бы ясным, но только внешне. С одной стороны он явно бросил меня ради мерзкой вампирицы, обманывая меня без оглядки, но с другой стороны, я до сих пор была ему нужна, кто знает, может и больше чем раньше. Это показалось мне довольно непонятным. Я приняла во внимание его по-версальски хорошее поведение и злорадство судьбы, добавила нахальность дивы, у меня получилось, что это она заказала ему комнату с другой стороны. Не сходилось...
Я повернула к Сопоту. Погода испортилась, ветер усилился, небо закрыли черные тучи, вроде бы начало моросить, все окружающее больше напоминало февраль, чем на начало мая. Я безнадежно замерзла. До Гранда я добралась в таком состоянии, которое полностью исключало, как прием ужина, так и ночной сон. Мне надоели эти дурацкие размышления и я решила поговорить с ним немедленно. Либо я пробьюсь, и он откажется от галантности по отношению к ней, либо распрощается со мной!
На ступеньках Гранд-отеля я осознала, как выгляжу. Растрепанные клочья волос свисали со лба на лицо, нос светился красным, бросающимся в глаза светом. Возможно в некоторых местах я стала синей, но большей частью – зеленой. Во время серьезного разговора с любимым мужчиной так выглядеть нельзя! Расческа и пудреница были при мне, в сумочке, можно было слегка подправить свою красоту. Не размышляя, я свернула в дамский туалет на втором этаже, даже не подумав о том, что могу встретить это мерзкое ничтожество.
Благодаря резиновым тапочкам двигалась я бесшумно, меня вообще не было слышно. Туалет был на ремонте, но зеркало там висело. Я со злостью стала раздирать клубок волос на голове, когда до меня донеслись какие-то звуки. Голоса. С минуту я не могла понять откуда они доносятся, и почему я их слышу, все-таки Гранд-отель построен до войны, хорошо акустически изолирован, ни откуда ничего не должно доноситься. Я оставила свои космы, невольно задумалась над явлением, после чего испытала ужасное потрясение – я узнала голос Марека!..
И одновременно поняла причину. Канализационная труба бала снята, войлочная панель, изолирующая ее со стороны комнаты, частично порвана, в стене в пол кирпича толщиной были дыры, через которые четко доносились звуки. За этой дырой, я это помнила, находилась комната дивы!
Я замерла, склонившись над дырой с расческой в клубке волос и бурей в душе, то, что взорвалось внутри меня, чуть не убило меня на месте.
Марек был у нее. Они разговаривали у этой стены, точно на высоте моего уха, зная меблировку помещений, я догадалась, что они сидят на кушетке. Слава богу, сидят!..
– Почему, – шептала чертова гарпия обиженным голосом. – Почему?... Знаю, догадываюсь, я слишком нахальная?..