– Тихо, – прошипел Марек прямо мне в ухо, – не шевелись!..
Ноги подо мной подогнулись. Просьба и затыкание рта оказались излишними, я полностью лишилась как речи, так и других способностей. Я успела подумать, что такие потрясения могут довести человека до инфаркта, если со мной этого не случится, то у меня и так останется нервный тик. После нескольких чудовищных секунд полной неподвижности Марек ослабил захват.
– Быстрее! – шепотом приказал он. – К машине! Без шума!
Быстрее и без шума, это было невыполнимо. К счастью, дива вместе с тем, что крутилось возле нее, исчезла где-то в овраге. Марек перетащил меня через дорогу и потянул в сторону фольксвагена.
– Быстрее! – шептал он. – Я тебя вытолкну, заведешься потом! Дальше будет не слышно...
Я даже поняла, чего он хочет, меня не удивляло, что он все знает о моей затее с машиной, но обижало, что он заставляет меня уехать до того, как что-то прояснилось. Но у меня не было времени ни протестовать ни подумать, я пыталась побороть дрожь рук и стук зубов, прийти в себя, обрести хоть немного равновесия, имея в ближайшей перспективе езду по лесу, причем так, чтобы меня не было слышно. Я послушно села в своего горбунка, вывернула на твердую почву. Марек протолкал меня до самого поворота аллеи и запрыгнул на ходу. После ремонта мой двигатель работал на удивление тихо. Я тронулась немного резче, чем хотела, потому что нога на педали газа тоже дрожала, чудом не врезалась в дерево и очутилась на дороге, огражденная от событий в овраге большим количеством кустов и зарослей.
– Зажигай фары, теперь можно, – сказал Марек. – И не въезжай на стоянку.
Я молча и послушно исполняла его приказания, но не из-за ангельского характера, а потому что просто была не в состоянии сопротивляться. Даже дышать мне удавалось с большим трудом, не говоря уже о вождении. Первый раз в жизни я усомнилась в своем правиле, что за рулем автомобиля может сидеть только тот, чье имя записано в регистрационной карточке. Я выехала на улицу.
– Теперь жми! – с оживлением и задором сказал Марек. – Езжай быстрее! Я покажу куда.
Последствия испуга уже начали проходить, но я до сих пор ничего не понимала.
– Могу я... – осторожно начала я.
– Не туда! – остановил он меня. – Прямо! Надо добраться до рыбацких лодок! Теперь направо и налево! Быстрее!
– Могу я узнать...
– Не болтай пока, езжай! Быстрее!
Еще никогда он так меня не подгонял. Я ехала с дальним светом, рискуя жизнью и имуществом, с визгом шин на поворотах, не считаясь с правилами движения. Я въехала на улицу с односторонним движением, которая, к счастью, была абсолютно пустой. Меня переполняло нечто могучее.
– Теперь налево! – приказал Марек.
– Там нет дороги! – обиженно запротестовала я.
– Все равно! Проедешь! Поспеши!
Передо мной появились дорожные работы. Я подумала, будь, что будет. Машина запрыгала по каким-то кочкам, слава богу, ненадолго, прежде чем она успела рассыпаться, дорогу преградило ограждение из сетки. Ворота были закрыты. Еще немного и я бы ее протаранила, к счастью, Марек меня удержал.
– Стой, дальше не нужно! – крикнул он, выскакивая на ходу. Он пролез через дыру в сетке и помчался вперед.
Я захлопнула двери, пролезла через ту же дыру и, понятно, помчалась за ним. Некоторое время дорогу мне освещали фары машины, потом я свернула на пляж, пришлось удовлетворяться лунным светом. Впереди я увидела море, лежащие на берегу рыбацкие лодки и Марека, перепрыгивающего через веревки. Я не могла понять, каким чудом он их видит, сама я спотыкалась обо все по очереди. Я догнала его и прежде чем успела что-нибудь сказать, он воткнул мне в руки лопату с коротким черенком.
– Копай! – крикнул он повелительным шепотом. – Быстрее, подкапывай лодку!
То могучее, что выросло во мне лопнуло и вырвалось наружу:
– Ко всем чертям!!! – заорала я таким же приглушенным шепотом. – Что это значит?!!! Скажи что-нибудь!!! В чем дело?!!!
Вопрос был чисто риторическим, и представлял собой крик отчаяния, ответа на него я бы все равно не услышала. Послушно, заразившись горячей спешкой, я выгребала песок из-под лодки, а он, с другой стороны, работал как машина, пользуясь или большей лопатой или экскаватором. Автомат, а не человек. Лодка склонялась в его сторону. Волны побольше начинали ее колыхать. Марек вскочил в середину.
– Подкапывай, подкапывай! – нетерпеливо подгонял он меня, дергая что-то быстрыми движениями и выполняя какие-то непонятные в темноте действия.
Несмотря на шок и отчаянную злость я подсознательно понимала, что надо приблизить лодку к воде и копала там, где надо. Волосы у меня на голове становились дыбом, вместе со злостью вырос и испуг, который увеличивал ее еще больше. Мне мешали волны, стало жарко, от впечатлений и работы я вспотела.