— А ты подумай…
— Уже подумала. Она — знаменитая спортсменка, чемпионка… Нет, окончила балетную школу…
— …Или прошла специальную тренировку.
Он таким тоном произнес эти слова, что я внимательно взглянула на него. Неспроста он так говорит… А Марек продолжал:
— Место она выбрала идеальное. Мысок, выходящий в море, овраг и бегущий по нему ручеек — отдаленная, безлюдная в это время года местность. Пусто, тихо, ты сама убедилась, гуляющих там нет. Гуляющим мог представиться папочка. Пожилой человек совершает вечерней порой моцион по берегу моря… Да, место выбрано идеальное. Тебя это не удивляет?
— Теперь меня уже ничто не удивляет, — мрачно ответила я. — Наверное, и тут она тоже прошла специальную подготовку. Удивляет лишь то, что не бежала вместе с папочкой.
— Думаю, это не устраивало их по двум причинам. Первая — он не мог признаться, что является ее отцом, не мог вернуться к своей настоящей фамилии, слишком много преступлений он совершил в свое время. И хотя сделал себе пластическую операцию, жил по другим документам, слишком много людей знало, кто настоящий отец красотки. А главное, знали власти. Нет, он не мог так рисковать, через нее могли выйти и на него. Вот почему связь с ней он поддерживал в глубочайшей тайне. А вторая причина… Она, собственно, бежать не собиралась. Это у него горела земля под ногами, ведь большинство сокровищ барона он уже успел вывезти, и надо было скорее сматываться. Ее же никто не подозревал… ну, скажем так — почти никто… И она бы еще очень пригодилась ему здесь, в Польше, со своей специальной подготовкой. Ведь ты уже поняла — не только сокровища они вывозили, сама видела фотопленки…
— А почему ты не мог всего этого рассказать мне? Знал бы, как я настрадалась! Помогла бы тебе…
— Вот этого я и боялся! Я знал, на что иду, мне была необходима полная свобода действий, и я не хотел тобой рисковать. Ведь ты до сих пор не представляешь, какой опасности подвергалась, выслеживая их, особенно в тот, последний вечер. Если бы они тебя заметили — все, крышка. Без колебания на месте бы пристрелили! Оставлять в живых свидетеля его бегства и ее соучастия? Ни в коем случае! И кроме того, я боялся, как бы она чего не заподозрила. Не мог же я попеременно то с ней, то с тобой… Наверняка ее бы удивило, с чего ты вдруг такая снисходительная? Вот и пришлось исчезнуть.
— Мог бы хоть сообщить, что переселяешься в собачью конуру. Кстати, как ты туда пролез?
— Через крышу. Если бы я знал, что ты выкинешь, — обязательно бы сообщил. Но мне и в голову не приходило, что ты способна на такое.
— Ты меня всегда недооценивал…
— Согласен! Правда, кое-что я начал подозревать, когда заметил, что ты вытащила антенну из своей машины, но никогда не думал, что ты способна на такое! Многое в твоем поведении я мог понять, кое-что заранее вычислил, но вот какого черта ты заметала пляж — до сих пор голову ломаю!
— А я ломала голову, какого черта ты бегаешь по врачам! В следующий раз, будь любезен, подумай о моем здоровье и не заставляй переживать такие потрясения!
— О, в следующий раз я буду умнее… Фу, да о чем ты говоришь? Какой следующий раз? Никакого следующего раза не будет. Псевдохранитель был один, и он пойман.
— Жаль, что она выкрутится, — вздохнула я. — В чем ее могут обвинить? Помогала папочке сбежать, но ведь отец родной, значит, смягчающее обстоятельство.
— Брильянты украла.
— Тоже для папочки. А что еще ей могут инкриминировать?
— Девушка отличалась многими талантами. Творческая натура, разносторонняя. Интересовали ее произведения искусства, например. И она весьма талантливо умела одни из них фаршировать другими.
— Откуда знаешь?
— Догадываюсь. И еще догадываюсь о том, что ее папочка совершенно целенаправленно вел дело к тому, чтобы его подшефных или партнеров, не знаю, как будет правильнее сказать, чтобы, в общем, его сообщников переловили. Прекрасно знал, когда это произойдет, и заранее подготовил себе путь к бегству. Целый год готовил.
— При утопленнике долларов не было, — сказала я, помолчав. — Ведь я сама просмотрела его вещи. Может, в карманах? В скафандре?
— Нет, доллары были у его дочки. Я вскочила вне себя:
— Ты все знаешь! И с самого начала все знал, а не просто догадывался. Тебе нет необходимости догадываться! Ты знаешь! И водишь меня за нос!
Марек вдруг опять развеселился и долго смеялся.
— Ничего подобного, — запротестовал он. — Ничего я не знаю! То есть знаю, что при ней нашли доллары, и все. А об остальном только догадываюсь.