Ну и последнее — в результате многолетних раздумий и сомнений я пришла к выводу, что имя моего блондина будет Марек.
Сидя за столиком кафе, я глядела на плод моего разнузданного воображения и не верила, что напротив меня сидит человек из плоти и крови. Такого просто не может быть, вот сейчас он растает в воздухе и выяснится — он мне привиделся…
— Вы, конечно, умеете плавать? — недовольно спросила я. Неизвестно, чем именно я была недовольна — им, собой или злой судьбой.
— Умею. — с улыбкой ответил он, не выказывая удивления. — И вообще, что касается воды, то я все умею. Это моя любимая стихия.
— На лыжах вы ходите?
— Уже несколько лет не ходил…
— И наверняка стреляете? Я хотела сказать — сумеете попасть в то, что наметили?
— Пожалуй, да…
— И у вас есть шоферские права?
— Есть, но я…
— И в случае чего вы и самолетом сумеете управлять?
— Не всяким. Но изо всякого сумею выпрыгнуть на парашюте.
Мое недовольство росло в устрашающем темпе, и, задавая следующий вопрос, я уже ни на что не надеялась:
— И фехтовать вы тоже, небось, умеете? То есть драться на всяких там шпагах, саблях и прочих клинках?
— Да, и когда-то у меня это очень неплохо получалось. А теперь скажите, с какой целью вы устроили мне весь этот экзамен? Или это один из способов разгрызть орешек?
Не отвечая, я несколько мгновений молча смотрела на него, потом решительно заявила:
— Значит, вас не существует. Не знаю, отдаете ли вы себе в этом отчет…
— Но почему, скажите на милость?
— Да потому, что вы лишь плод моего воображения. Я придумала вас точно таким, каким вы вот только что мне представились. Ведь не может на самом деле существовать такое, что точка в точку соответствует придуманному. За одним только исключением. Я считаю это неумной и бестактной шуткой. А может, вы искусственно созданный фантом?
— Не думаю. До сих пор считал, что появился на свет самым что ни на есть естественным способом. Интересно, чего же мне не хватает? Вы сказали — за одним исключением.
Он смотрел на меня с живым интересом, и, кажется, весь этот разговор его забавлял. У меня же не было ни малейшего желания информировать его, что от придуманного мною идеала его отличает лишь одна черта — он не добивается активно моей благосклонности.
— Единственный выход из положения я вижу в том, — заявила я, не отвечая на вопрос, — что вы должны оказаться бандитом и в один холодный хмурый вечер всадить мне нож в сердце под кустом на безлюдном сквере. Тогда все встанет на свои места, жизнь пойдет по раз заведенному порядку, а действительность не станет преподносить сюрпризов с идеальными фантомами.