— Мне очень жаль, сударыня, но я вынужден обмануть ваши ожидания. Я не преступник, не бандит, и меня совсем не привлекает мысль всадить вам нож в сердце. А без этого можно как-нибудь обойтись?
— Не знаю. Может, удастся что-нибудь придумать…
Собственно, и придумывать было нечего, и без того все ясно. Мною он занялся в силу служебной необходимости, и какая разница, кто его нанял — Стефан Паляновский или полковник. И тот, и другой были бы наверняка недовольны тем, что я вышла из образа Басеньки, который теперь давил меня, словно мельничный жернов на шее. Если бы я, дура беспросветная, не вляпалась в эту романтично-контрабандную аферу, могла бы вот сейчас свободно, в собственном облике вести совершенно личную, никого не касающуюся беседу с плодом моего воображения, стараясь раскрыть тайные глубины его экзистенции. И не боялась бы, что тем самым нанесу вред общему делу или важному государственному учреждению. Тогда вред я могла бы нанести лишь себе самой. Да и выглядела бы сама собой…
Он смотрел на меня так, будто я и в самом деле выглядела сама собой, и разговаривал со мной весело и непринужденно. Без всяких моих дальнейших расспросов он по собственной инициативе проинформировал:
— А еще я умею доить коз. И если вас интересует полный перечень моих способностей…
— А коров? — перебила я. Интересно, при чем тут коровы?
— Коров намного легче.
— Да умей вы доить даже гиппопотамов, все равно непонятно, с какой целью вы гуляете по этому паршивому скверику. Никакого рогатого скота тут нет…
— Гиппопотамы — не рогатый скот.
— Господи Боже мой! Ну пускай носороги, какая разница? Их здесь тоже нет. А мне уже давно хочется знать, что вы здесь делаете. Живете неподалеку?
— В общем, да, тут недалеко.
— И давно?
— Минутку, дайте подумать… Лет тринадцать-пятнадцать.
Мысль о том, что я сама живу недалеко отсюда уже пятнадцать лет и как-то умудрилась ни разу его не встретить, чуть не увела меня в сторону от темы беседы, и мне стоило немалого труда вернуться к нити разговора. Я решила рискнуть:
— И постоянно бываете здесь? Вот интересно, а раньше вы меня тут не встречали? Скажем, месяца два назад или, допустим, в прошлом году? Ни в коем случае не намекаю на то, что не заметить меня невозможно, но все-таки…
Он так долго молчал, что мне стало нехорошо. Не стоило так рисковать! Наконец он заговорил:
— Гулять по скверу я стал только с недавних пор. Мне хорошо думается во время ходьбы, а этот сквер как раз по дороге… А вас я видел, несколько раз…
Он опять помолчал, а мне стало совсем плохо. Вот сейчас скажет, что это была вовсе не я…
— У меня создалось странное впечатление, — произнес он с расстановкой, — что в вас будто что-то изменилось. Будто два месяца назад вы выглядели по-другому, хотя мне и трудно сказать, в чем именно заключается различие. Честно говоря, мне все время хотелось спросить вас об этом, но я боялся показаться бестактным.
Это прозвучало искренне. Искренне, логично и так понятно, что я чуть было не попалась, в последнюю долю секунды сдержав готовое сорваться с губ объяснение. А солгать я тоже не смогу, никакая сила меня не заставит. Забыв о том, что не он, а я первая подняла вопрос о том, кто есть кто, я недовольно заметила:
— Поразительная наблюдательность! Думаю, различие в том, что тогда я была немного глупее, в последнее же время живость мысли и сообразительность у меня значительно возросли. Как видно, это и на внешнем виде отражается.
— Именно так я и думал, да не осмелился сказать. А упомянутая вами повышенная живость мысли проявляется всегда и везде или же ограничивается пределами этого скверика?
— Никогда в жизни не приходилось мне вести столь неудобный разговор, — вырвалось у меня.
— Вы сами его начали.
— Ну и что же, что сама? Надо же было узнать хоть что-то о вас! А вы! А вы!.. Как угорь из рук выскользнули и давай допытываться обо мне!
Он не обиделся, а, напротив, неожиданно развеселился.
— А не кажется ли вам, сударыня, что вам вовсе не обо мне хотелось узнать, а о том, что мне известно о вас? Ну так вот — ничего не известно, и очень бы хотелось кое-что узнать.
— Вот теперь вы мне арапа заправляете… то есть неправду говорите. И как это увязать с вашим позавчерашним заявлением о том, что вы не выносите лжи…