— Вы понимаете, милостивая пани, мне пришлось позволить себе обращаться в такой интимной манере, делая вид, что я разговариваю с Басенькой. Этот мерзкий тип, ее муж, способен на все, он мог и подслушать наш разговор, а значит, расшифровать подмену. О моих же чувствах к жене он знает, нежности его не удивят, удивила бы как раз деловая манера общения. Вы не сердитесь? Разрешите сейчас принести извинения за вынужденную фамильярность и скажите, что прощаете меня!
Я заверила его, что прекрасно понимаю вынужденную конспирацию и нет необходимости извиняться. На этом протокол закончился, и мы перешли к деловой части беседы.
— Вы уверены, что все прошло хорошо? — допытывался пан Паляновский. — У него не закралось никаких подозрений? А что там за сантехники были? И еще электромонтер? Расскажите нам, пожалуйста, обо всем поподробнее.
Мне приготовили кофе, но я твердо решила не прикасаться к нему, в крайнем случае вылить себе в декольте. Небрежно размешивая сахар, я приступила к рассказу. Смысл расспросов нанимателей был ясен: им хотелось оценить ситуацию, чтобы знать, все ли в порядке. Значит, надо их успокоить. С мстительным удовлетворением выдавала я им успокаивающие подробности, черпая их из неиссякаемого кладезя моего воображения. Надеюсь, мне удалось создать достаточно убедительную картину вселенского потопа в квартире и полнейшую беспомощность водопроводчиков, которых, сами знаете, днем с огнем не найдешь, когда приспичит. Да, отыскала я их в какой-то конторе по ремонту сантехники, да разве я помню какой, обзвонила десятка два, пока нашла. Пришлось им и на следующий день приходить, кое-что доделать. А электрик всего-навсего починил пробки.
— Ваш муж полнейший кретин, — пожаловалась я Басеньке. — Даже такой малости не способен сделать!
Та легким пожатием плеч согласилась с моей оценкой, а я продолжала отчет. Вор-домушник прошел гладко, не вызвав никаких дополнительных вопросов, а вот пакет для шамана стоил мне немалых усилий. Пришлось напрячь все умственные способности, ибо расспрашивали меня с пристрастием. Особенно настойчиво любовник допытывался о реакции мужа на шамана и дотошно выспрашивал подробности разговоров с мужем на эту тему. Через полчаса таких усилий я была мокрая, как мышь под метлой, и уже не чаяла выбраться из этого разбойничьего притона. Надо переходить в наступление!
— Почему вы меня не предупредили о передаче для шамана? Естественно, я велела этому идиоту, — (оба сразу поняли, что я говорю о муже), — отвезти пакет по назначению, ведь, насколько я понимаю, раз мне про шамана не сказали, им занимается муж. Тот из вредности отказался и приставал ко мне два дня, чтобы отвезла пакет я. Я на него рявкнула…
— И правильно сделали, и правильно сделали! — поспешил похвалить меня Паляновский. — Тут наше упущение, вы уж извините, он и в самом деле не знал пана Шамана, пакетом должна была заняться Басенька, но мы не предполагали, что его доставят на той неделе, тем более, что пана Шамана не было в Варшаве. А приставал он к вам, чтобы разузнать о Басенькиных деловых связях, в которые она его, естественно, не посвящает, а он делал вид перед вами, что посвящен в ее тайны и только по своему обыкновению вставляет палки в колеса, а на самом деле ничего не знал…
Он путался в объяснениях, а мне очень интересно было узнать, как он выкрутится, как представит всю эту историю с пакетом, и я слушала внимательно, не сводя с него глаз и не облегчая его задачу. И чем дольше я смотрела, тем больше он запутывался, пока до меня не дошло, что веду себя неправильно. Как легковерная и легкомысленная особа, слепо верящая всему, что он мне наплел, я просто не имела права интересоваться так долго каким-то одним аспектом дела и пытаться выяснить его подноготную. Вообще это не должно меня занимать, на такие вещи я просто внимания не обращаю, никаких несуразностей не замечаю. И я сама сменила тему беседы к немалому облегчению хозяина, переключившись на случайного знакомого в скверике.