Не просто было разыскать капитана, но я упорно звонила по всем номерам, и наконец мои усилия увенчались успехом.
— Пан капитан, я обнаружила в чае нечто, очень напоминающее маленький ключик, — отрапортовала я. — Как он мог там оказаться? Может, вы понимаете?
— В каком чае?
— Цейлонском.
— О Господи, где вы обнаружили ключик? В чайнике?
— Нет, в банке с чаем. Высыпался прямо в заварочный чайник.
— Опишите ключик.
— Маленький, блестящий. Нестандартный.
— И что вы с ним сделали?
— Да ничего, вот он, у меня в руке.
— А на кой черт вы его вынимали? — неожиданно рявкнул капитан. — Мало у меня забот… Ну ладно, спокойнее…
— Я-то спокойна, — обиделась я, — вы неизвестно почему грубите. Выходит, надо было заварить его? А может, и проглотить вместе с чаем?
— Ни в коем случае не глотать! — похоже, капитан не понимал шуток. — А теперь спуститесь в подвал…
Он это сказал таким тоном, что я думала, закончит он суровым: и сидите там, пока не прощу вас! Нет, оказалось, капитан имел в виду другое:
— …И как следует позапирайте все окна! Голову даю на отсечение, обнаружите открытое окно. Сто раз вам говорить!
Я послушно спустилась в подвал, и, действительно, одно окно оказалось не запертым, а только прикрытым. Заперев его и проверив, заперты ли остальные, я вернулась к себе. Вот и выговор схлопотала, а все из-за какого-то паршивого ключика. Он же, как ни в чем не бывало, лежал спокойно на кухонном столе и издевательски поблескивал.
— Что это? — ткнул в него пальцем муж, который к утру, наконец, проснулся.
— Еще одна передача шаману, — мрачно буркнула я. — Не трогай руками!
Муж отдернул руку и, недоверчиво глядя на ключ, поинтересовался:
— Я так и думал, очень подозрительно это выглядит. Такое маленькое и блестящее. Выходит, я проспал… Кто-то еще приходил?
— Инкогнито. А что касается ключика, боюсь, из-за него будет не меньше неприятностей, чем из-за тех фаршированных шедевров. Во всяком случае, прикасаться к нему не советую.
— Стану я прикасаться ко всякой гадости! А ты не порть настроение человеку с самого утра, лучше расскажи все толком. А то просыпаешься и вспоминаешь, что отбываешь каторгу, и конца ей не видно, и все новые неприятности.
— Тебе жаловаться! Спишь без задних ног…
— Так ведь и сны кошмарные снятся. Представляешь, мне приснилось, что я теперь навсегда останусь твоим мужем. И мне пришлось прописать тебя в моей пломбе! Кошмар!
— Не надо наедаться перед сном. Плюнь через левое плечо, не то не в добрый час такое ляпнешь… А объяснить я ничего не могу, сама не понимаю, что происходит. И можешь мне поверить, для меня сиденье тут тоже каторга!
Осовелые и растерянные, блуждали мы с мужем по квартире Мацеяков, как бесприютные души в чистилище, будучи не в состоянии ничем заняться и с тревогой ожидая грядущих неприятностей. Скорее бы уж что-нибудь случилось, все лучше, чем это ожидание Годо![1] Нервы были напряжены до крайней степени, и продлись такое состояние еще день, нас с мужем наверняка бы свезли отсюда прямиком в сумасшедший дом. И вот, совершенно неожиданно — абсолютно ничто не предвещало такого окончания — около пяти вечера к дому подъехал самый обыкновенный «фиат» и из него вышел капитан, правда, не в форме, но в своем собственном виде, не переодетый ни в водопроводчика, ни в кого другого. В этот момент мы с мужем, сидя в гостиной, безуспешно пытались заставить себя подкрепиться, и при виде неожиданного зрелища колбаса застряла в горле. Не веря собственным глазам, мы уставились на капитана.
— Все! — заявил он, входя в дом. — Вы оба свободны… в некотором отношении.
Ни муж, ни я не осмелились уточнить, в каком именно. Капитан поднялся в кухню, взял со стола ключик, прошел в гостиную, воткнул ключик в замочную скважину того самого, запертого ящика секретера, извлек ящик, просунул руку в образовавшееся углубление и обнаружил там еще один, потайной. Мы оба с интересом наблюдали за манипуляциями. И обычный, и потайной ящики оказались пусты. Капитан прибыл к нам в сопровождении двух сотрудников. Один из них молчал всю дорогу, второй принял живейшее участие в обсуждении результатов манипуляций. Из их разговора мне удалось понять, что в тайнике находилось что-то невероятно ценное, ценности эти оказались похищенными, а похитителем могу быть только я!
Если бы не дурацкий ключик, подозрение могло пасть на неизвестного злоумышленника, проникшего в дом через окно в подвале. Но ключ от потайного ящика неизвестно каким путем оказался у меня, а капитану я сообщила о нем исключительно с целью направить следствие по ложному пути, в общем, отвести от себя подозрения.
1
«В ожида́нии Годó» — известная пьеса ирландца Сэмюэля Беккета. Главные герои пьесы словно завязли во времени, пригвождённые к одному месту ожиданием некоего Годо, встреча с которым, по их мнению, внесёт смысл в их бессмысленное существование и избавит от угроз враждебного окружающего мира.