— Ты же сама высказала надежду на то, что в Сопоте случится что-нибудь интересное. Подожди немного, может, и случится.
Бог свидетель, я вовсе не это имела в виду! Ничего интересного не нахожу в том, что он увивается вокруг этой гетеры, но слова его прозвучали так интригующе, что я тут же прекратила скандалить. Однако истерзанное сердце не успокоилось. Правда, амуры с гетерой отодвинулись на задний план, зато на передний выползло беспокойство другого рода. Какая неведомая опасность подстерегает меня здесь? Что меня ждет?
— По крайней мере не ухлестывай за ней так активно, — устало попросила я.
— Да я и не ухлестываю как-то особенно, обращаюсь с ней так же, как с любым другим.
Я взвилась опять:
— Но ты не помогаешь снять пальтишко старичку, который живет в номере напротив! И старичок не строит тебе глазки! Не заигрывает, не роняет из ручонок покупки прямо тебе под ноги, не закрывает ручонками личико в притворном испуге, не затягивает обед и ужин в ожидании, когда ты спустишься. И я ни разу не видела, чтобы ты помогал старичку раскурить его трубочку!
— Боюсь, я получил бы этой трубочкой по лбу.
— А вот если бы случилось кораблекрушение и мы оказались в воде, интересно, которую из нас ты кинулся бы спасать? Наверняка ее, и, разумеется, только из вежливости.
— Думаю, она умеет плавать, похоже на то…
— А если бы не умела?
— Ну ладно, я не буду больше ею заниматься. И если она уронит покупку, ловким ударом ноги я отфутболю ее подальше, издевательски хохоча при этом. Правильно?
— Хорошо, если это будут сырые яйца, — вслух подумала я и перестала злиться. Отфутболивание сырого яйца меня вполне удовлетворило.
Скандал, в который я вложила столько сил и души, оказался ненужным, ибо на следующий день девушка исчезла. Это не значит, что ее кто-то похитил или с ней что-то случилось, просто она покинула гостиницу. В ее номере поселился кто-то другой.
Я испытала одновременно облегчение и стыд за вчерашний скандал. Ладно, уехала, и прекрасно. Постараюсь поскорей забыть о ней.
А тут возникли новые проблемы. С каждой ночью все больше машин подъезжало и к нашей гостинице, и к «Гранд-отелю». Ночной шум приобрел вскоре совершенно невероятные размеры. Грохот и треск стоял такой, будто под окнами стартуют гоночные машины в ралли Монте-Карло. Мне-то особенно это не мешало, так как, слава Богу, сон у меня каменный и уж если засну, только землетрясение способно разбудить меня, а вот Марек совсем перестал спать. Бессонница фатально сказалась и на его самочувствии, и на настроении. Он стал нервным и раздражительным, чего я не могла не заметить, как он ни пытался это скрыть.
Я не знала, что предпринять, ломала голову, и тут неожиданно на нее свалилась еще одна проблема. По почте пришла корректура моей книги, которую надо было срочно вычитать. Из-за проклятых Мацеяков я самым непростительным образом совершенно забросила все свои дела, и вот теперь предстояло наверстывать упущенное. Перед отъездом в Сопот я договорилась в издательстве, что, как только корректура поступит из типографии, они мне ее сразу же пришлют, я тут вычитаю, внесу необходимую правку и быстренько им верну. Если не получат корректуру в кратчайшие сроки, с ней случится нечто ужасное, объяснили мне. Кажется, тогда она вылетит из плана этого года, а может, еще что-то в таком же духе. В общем, в моих интересах больше не тянуть. Мне предстояло два-три дня очень напряженной работы, и я сама предложила Мареку переехать на это время в «Гранд-отель», где еще можно было снять номер с тихой стороны и как следует отоспаться. Предложила с опаской, мужчины не очень-то любят, когда им предпочитают работу, пусть даже срочную, любимая женщина должна принадлежать им и только им, так что я не знала, как он воспримет мое предложение. И с облегчением вздохнула, когда он принял его спокойно, признал разумным и согласился с ним. Вот как только я могла забыть, что любые разумные шаги с моей стороны никогда ни к чему хорошему не приводили?
Корректура висела надо мной как дамоклов меч, я погрузилась в нее с головой, предоставив ему самому заняться переездом и ни во что не вникая. Не разгибая спины сидела я за столом, приняла к сведению информацию о том, что ему удалось снять комнату на третьем этаже «Гранд-отеля», не отрываясь от корректуры, кивнула, и он удалился со своей сумкой, захватив кое-что из самых необходимых вещей. Судьба меня уберегла. Только благодаря тому, что я не занималась его переездом и даже не взглянула на снятый им номер, моя корректура вовремя улетела в Варшаву, иначе… Иначе я бы ни слова не поняла в собственном тексте.