— Ну и ну, — рассмеялась мадам де Валансей, — если просите вашу гостью раздеться, значит, за обычным приглашением на чаи последует приглашение на танец!
— Полагаю, что если дама приглашена на чай, — ответил я, — то она само собой рассчитывает, что останется и станет свидетельницей, а может и участницей забав, которые, несомненно, за ним последуют.
— Ах! Пьеса для троих, я правильно понимаю? — весело спросила она. — Только не та, что ставит балетмейстер оперы! Но как по мне, так такая пьеса может быть куда занимательнее, не правда ли, Жюльетта?
Жюльетта сдержанно улыбнулась. С одной стороны, ей нравилась эта идея, но с другой — она насторожилась, и вовсе не из-за чувства оскорбленного приличия, а из-за опасения, что ее, как новичка в любовных оргиях, заставят играть вторую скрипку, отдав главную партию опытной подруге. Ее колебания выглядели очень мило, они придавали особую пикантность ее окончательной капитуляции, при этом не мешая женщине в таком настроении броситься в неизведанное, приобретая опыт сладострастия.
Мадам де Валансей с готовностью принялась освобождать великолепную парочку своих узников. Для этого Анжела сняла свой шелковый светло-голубой корсаж, а мои читательницы-дамы конечно же знают, что если снять корсаж, то упадут и нижние юбки, если только не придерживать руками. Мадам де Валансей не спешила, и, когда затих волнующий шелестящий звук, с каким упали женские одежды, поспешно снятые и брошенные на стул, Анжела оказалась в одной полупрозрачной сорочке. Она повернулась ко мне с игривой улыбкой. Жюльетта после недолгих уговоров так же согласилась выполнить мою просьбу, и вскоре тоже осталась в подобном одеянии. Я же в свою очередь быстро разделся, предоставляя девушкам беспрепятственно ознакомиться с состоянием, до которого я дошел, разглядывая их обнаженные прелести.
Мы продолжали дурачиться, придумывая все новые и новые эротические забавы. Мы ели шоколад друг у друга изо рта, потом я устроил беглый осмотр грудей своих партнерш, я покусывал соски одной любовницы, в то же время пощипывая и щекоча соски другой. Я осмотрел все места, поросшие волосиками — и подмышки и их мшистые холмы, у мадам де Валансей они были тоненькие и золотистые, а у Жюльетты каштановые и очень густые. Они обе с такой готовностью отдавались каждой новой затее, что я был совершенно без ума.
Каждый раз, затевая очередную шалость, Жюльетта стыдливо краснела, словно стеснялась заниматься этим при свидетельнице. С жаром расцеловав все их прелести, которые я сопоставлял, в равной степени разделяя свое восхищение между моими прекрасными партнершами и отдавая должное каждой, я всерьез занялся их холмиками, представшими перед моим восхищенным взором. Я вставал на колени между ногами каждой из дам и всласть играл с вьющимися волосиками, расцеловывал и вылизывал их щели, извлекая из каждой участницы игры короткие стоны удовольствия. Наконец, достигнув пика распутства, я взял со стола две порции взбитых сливок с шоколадом и, к величайшему изумлению дам, засунул каждой по порции в пизду, объяснив, что буду есть все это прямо оттуда.
— Ох! Какая дивная идея! — воскликнула Жюльетта.
Она дрожала и трепетала от удовольствия, когда мой язык обнаружил цукат между губ ее пизды и, выудив его, стал гонять вокруг клитора.
— Ой! Поторопись! Поторопись! — воскликнула мадам де Валансей. — У меня начинает таять!
И действительно, когда я прижался ртом между ее бедер к ее дорогой щелочке, которую она поспешила предоставить в мое распоряжение, и мой язык с готовностью стал охотиться за шоколадом, ныряя и погружаясь в очаровательную дырочку, то находил там лишь незначительные остатки угощения, приправленные ароматом любовного сока. О, до чего нежен был вкус ее подсахаренной плоти!
После таких чувственных проказ и шалостей наша страсть разгорелась еще больше, а желание усилилось. Мадам де Валансей, обезумев от похоти, взяла засахаренную вишенку, развернула фантик и велела мне сесть. Затем она опустилась на колени, завернула на мне рубашку, обхватила одной рукой мой приап и положила вишенку прямо на головку, которая была густого бордового цвета, соперничавшего с вишневым цветом ее щек. Анжела восхищенно улыбаясь, рассматривая результат своей шалости. А затем она подалась вперед, ее восхитительная грудь колыхнулась, и она забрала в свой пылающий рот головку члена вместе с вишенкой и наградила его самой нежной заботой. Такое внимание велит получателю вернуть его сторицей при помощи собственного рта, и принуждает любовников удовлетворить свои взаимные желания в нежной позе «69». Сгорая от страсти, я крепко стиснул Жюльетту. Она деловито поцеловала меня, пососав мой язык, и я уже намеревался предложить ей куннилингус, как та воскликнула: