— Что?!. Ты знаешь, как меня зовут?
— Это первое, что мужчина старается вызнать о своей любимой. И я узнал твое имя уже давно!
Все это время я продолжал осыпать мадам де Безье поцелуями, заключив ее в объятия. Как трепетало ее тело под тонким летним платьем, когда мои губы касались ее плечей, шеи, щек и губ! Она позволила опустить себя на солому, шепча:
— Ох, перестаньте! Перестаньте!
Затем, будто бы скрывая свою капитуляцию, она упала в обморок, закрыв глаза и приоткрыв губы. Я быстро скользнул меж ними языком, входя в ее рот, но ответного отклика не последовало. Поддерживая ее тело одной рукой, я прокрался другой под платье и нижние юбки, нежно поглаживая изящные икры, а потом, после небольшой паузы, поднялся по ногам к подвязкам. Возможно, это самая восхитительная дорожка для руки между возвышением икры и кожей бедер. С этого места, становясь все смелей, моя рука поднялась еще выше. Ох! Какая сладчайшая дрожь пробежала по ее округлым бедрам, когда мои пальцы коснулись нежной, теплой голой плоти. Она попыталась сжать их, но я ей не позволил.
И в этот раз на ней не было панталон! От элегантной обуви до гладкого атласного животика и волосиков, которые я уже начал нежно перебирать, — ничто не препятствовало моему обзору.
— Нет!.. Прошу, не надо! — прошептала мадам де Безье, почувствовав, что мои пальцы проникают в ее щелку. — Пожалуйста, только не туда!
Но, несмотря на эти последние свидетельства угасающего стыда, мой палец нашел ее маленький клитор и принялся исполнять ту самую восхитительную роль, которую мадам де Безье до сих пор доверяла только собственным пальчикам! Под воздействием этого нежного таинства ее тело напряглось, а язычок начал отвечать взаимностью моему! А затем ее бедра расслабились, и она сама с готовностью раздвинула свои прекрасные бедра. Она подчинилась мне, позволяя обладать собой!
Тому, кто встречается с женщиной впервые, всегда лучше поначалу действовать не спеша, внимательно наблюдая за дамой и пресекая все попытки сопротивления. При этом необходимо делать вид, что ты поглощен любовным безумием, пока нежная противница не сдастся, будучи не раз охвачена дрожью удовольствия, которое вы даровали ей. А после этого можно позволить себе целиком погрузиться в огонь похоти.
Уже сгорая от желания рассмотреть все ее прелести, которые видел лишь однажды на расстоянии, я быстро приподнял ее одежды так, чтобы обеспечить себе хороший обзор. Можно представить, какое зрелище мы, должно быть, представляли со стороны, если бы кому-то вздумалось следить за нами с той же точки, откуда при сходных обстоятельствах наблюдал я.
И вот, все, что я видел, теперь мое!.. мое! Эти прекрасные ноги с восхитительными икрами! Оказалось, что в этот раз она была одета в точности так же: туфли из тонкой лайковой кожи, чулки кремового цвета, голубые подвязки. На правом бедре мадам де Безье я обнаружил крошечную родинку. Как же я жаждал расцеловать все это — прелестную атласную кожу, шелковистый треугольный островок вьющихся каштановых волосиков, что создавали восхитительный контраст с ее бледной красотой! Как мне хотелось приникнуть ртом к этой милой маленькой щелочке, губки которой уже набухли и раскрылись от возбуждения! Но время еще не пришло. Мне нужно было поддерживать одежды дамы, но я пообещал себе восполнить все это сполна в следующий раз.
Но и действительность была очень хороша. Я раздвинул Берте прелестные ножки и устроился между ними. Приподняв ее одежды повыше, быстро расстегнул брюки, высвобождая рвущийся на свободу член, и одним движением протолкнул его, мощный и возбужденный, в сладкое отверстие, которое нетерпеливо ожидало этого вторжения. Одновременно я засунул язык поглубже в рот моей очаровательной пленницы.
— Берта!.. О! Берта!.. О боги!.. ты восхитительна!.. божественна!.. ох! ты — ангел!.. Ангел!..
Как правило женщины, устраивая впервые любовный танец с мужчиной, не позволяют своим любовникам осознать, как ценно для них удовольствие, которое пронизывает все их тело. Дамам даже нравится вести себя так, как будто их принуждают, однако мадам де Безье нарушила этот обычай, когда уже в сладких судорогах оргазма забормотала:
— О!.. пожалуйста!.. пожалуйста!.. вынь его!.. не в меня!.. только не в меня, пожалуйста!..
Несмотря на то, что я почти потерял разум от удовольствия, моей воли хватило на то, чтобы услышать этот ценный призыв. Нам было совсем ни к чему, чтобы развлечения доставляли неприятности. О, таинственные законы природы! Не будь вас, насколько любезнее и уступчивее были бы женщины, и до чего вольнее они вели бы себя!