Выбрать главу

- Вы меня отвлекаете так искусно? Или это правда?

- Правда, я уезжаю. Заставляют...

До Светы доплескивалось, что на работе у него скандал: из творческого кружка, который он вел много лет, одна студентка повесилась. Правда, ее удалось спасти, но записка попала в руки КГБ, что-то про подлость советского режима... Как она будет жить без его советов?

- Одесса-мама, - донеслось откуда-то. Света была как автомат: сумка на колесиках - раз, сумка "инь и ян" - два, рюкзачок Антона - три, Сонечка, дай руку, Настя, держись за дядю Леву!

Сели в автобус, и он вдруг так резко дернул с места, словно его попросили зуб вырвать! Дети повалились на Льва Израилевича, а Света на них. В Канаде так не дергают, наверно, почему-то пронеслось в мыслях.

- У вас, Бася Абрамовна, шкатулка есть? - спросила первым делом Настя.

- Пошли скорее к врачу, а то мы ее опоздаем, - ответила Бася Абрамовна (типичный одессизм, подумала Света).

Но Насте совершенно не хотелось идти:

- У меня все прошло!

- У тебя все прошло, как я - девушка, - мелькая со стаканами чая, говорила Бася Абрамовна. - Левушка, тебе покрепче? А вам, Светочка? Сейчас жасмин... вот. - Она сорвала розовые лепестки с цветка на окне и каждому бросила в чашку по щепотке благоухания.

За чаем Антон успел сказать, что дядя Лева - самый умный человек в Перми. Настя испугалась, что теперь его задарят подарками.

- А шкатулка с украшениями у вас есть? - снова пошла она в атаку.

- Айнф! Пойдемте, я вам что-то покажу, - таинственно подмигнула им Бася Абрамовна.

Настя вздрогнула от предвкушения. Но вместо шкатулки старушка показала им балкон, весь уставленный ящиками с цветами. И большинство из них закрыли уже свои бутоны до утра.

- Закрываются цветы - спать ложиться должен ты, - прошептала Бася Абрамовна.

- Открываются цветы - просыпаться должен ты, - продолжила Сонечка, мечтая о завтра. - Мы у бабушки поедим в саду всего!

Настя сразу поняла, что Сонька подпевает Басе Абрамовне, чтобы побольше ей из шкатулки досталось завтра, тихая-тихая, а внутри-то... сережки уже примеряет, которые ей подарит баба Бася!

- Я вам, Светочка, стол свой письменный подарю, когда уеду, - вдруг сказал Лев Израилевич.

- И мы его будем называть "стол, который не поехал в Канаду", - вдруг поняла Света.

- Куда ты поехал? - залилась слезами Бася Абрамовна. - К Изе в Канаду?

- Бася Абрамовна! А когда вы нам шкатулку откроете? - гнула свое Настя.

И Света взорвалась: когда это кончится, где брать силы! Но Бася Абрамовна сразу открыла старую шкатулку, крышка которой держалась на одном шпингалетике-гвоздике. Насте достались серебряные старинные сережки, а Соне - бусы из кораллов. Антон получил таймер, присланный Изей из Канады. Дети уже спали с открытыми глазами. Но Настя свернула губу в очередную фигуру, приготовленную для воя: если ей бабушка Бася сейчас же не проткнет уши и не вденет подаренные сережки... Бабушка взяла иглу, одеколон, и через пару Настиных громких выдохов все было кончено.

Два менталитета

Александра Филипповна, мать Светы, обычно ругала своих детишек, которым было давно за тридцать, а они обижались, что подтверждало ее версию их глупости и детскости. Александра Филипповна думала: почему они обижаются, как дети, и когда они уже вырастут?

У Баси Абрамовны другой вид материнской любви. Это любовь тихая и глубокая, давящая в одну сторону. Она обкатывала ее сына так, что ему казалось: мать вообще его не воспитывает, как камню в реке кажется, что воды вообще нет, так она незаметно струится.

- Вы никогда, наверное, Бася Абрамовна, не нервничали, - завистливо сказала Света, - потому что у вас вырос вон какой сын.

- Разве это вырос? - спросила Бася Абрамовна. - Чтоб у вас было столько денег, как вам кажется, что он вырос. И дождусь ли, когда они вырастут?

- Зато, как все еврейские мальчики, он был послушен, - продолжала свои плоскости Света.

- Разве я вам не рассказывала? - спросила Бася Абрамовна, как будто они уже встречались много раз, а не впервые сели поговорить. - Левушка был хороший мальчик, но связался с компанией... такой! Бросил книги, приходил домой в три часа ночи. Иногда его приводили. Но если б я думала, что мой сын думает только об выпить, так ладно, а он же еще стал после думать, да-да, только об погулять. На курсе была гойка, по причине ее непереносимой красоты Лева безвременно женился... Объегорила моего Леву. - Но тут Бася Абрамовна вспомнила, что Света - тоже не еврейка, и смутилась...

Пора было на автостанцию, и Лев Израилевич пошел провожать.

- Светочка, помните всегда, как делала моя мама: она выспится сначала, а потом уж... сына беспутного... поражает горестным видом.

За поворотом показался троллейбус. Мы еще увидимся в Перми? Света припала к остаткам курчавости Льва Израилевича. Да-да, я вам еще стол должен подарить, как обещал. Что мне стол - разве он заменит!.. А мне вообще в Канаде ничто никого не заменит.

Свекровище

- Люди стали ленивыми, вот и живут бедно! - выговаривала свекровь Свете. У Светы сразу нервно зачесалось глубоко в ушах, пыталась мизинцем почесать - не достает. А прошло лишь две недели жизни в гостях.

Света улыбалась какой-то неестественной, отчаянной улыбкой. Она думала, будет ли спасать свою свекровь, если вдруг ту... ну, в общем, паралич хватит. Горячая и молодая Александра Филипповна, тогда просто Сашенька, двадцати семи лет от роду, как сейчас перед глазами: ныряет в постель к парализованной свекрови, обнимает ее и засыпает. Она отогревала безмолвную старушку своим телом - сейчас бы сказали, что лечила биополем. И вылечила. А старушка даже не была в полном смысле слова родной - она взяла Светиного отца из детского дома уже большим, кажется, лет двенадцати. Он был несчастного 1928 года рождения: родителей раскулачили, а ребенок оказался в детдоме... А Света? Сможет ли она своим телом согревать?.. Но ведь с тех пор медицина ушла вперед и есть лекарства от инсульта, вот что.

- Ленивые мы, конечно. Но не виноваты... Родились-то от кого? При Сталине самых неленивых расстреляли, остались в живых серые, незаметные. Наше поколение родилось от таких...

Когда Миша приехал через две с половиной недели, он ничего не знал об этом разговоре (Света не успела написать), и мать сразу высыпала всю обойму: ленивые, бедные, для чего учились столько лет в институтах-то, где ум... А Миша отвечал:

- Ты думаешь, что я умный? А я не умный, я просто здесь родился и живу.

Возвращение

- Малиновое варенье возьмите! - Свекровь протянула трехлитровую банку. - Кордовый отрез, Света, мне не нужен, а ты сошьешь себе...

- Часы возьмите: нам надарили их столько, - свекор махнул рукой в сторону шкафа, - Миша, выбери, какие понравятся!

- Стены-то хоть оставьте! - усмехнулась Лю, которая здесь же отдыхала со своими сыновьями.

И Света поспешно стала застегивать замки на всех сумках: ничего не надо, тем более - кто понесет, ведь у Насти на правой руке мозоль от тугой ручки телевизора, а у Антона - от удочки...

- Люсенька, сходи в сад, ведро яблок-то принеси на дорогу! Брат у тебя один. - Свекровь Светы явно заслужила, чтобы ее в случае чего невестка отогревала своим телом.

Но в самолете, когда Миша всем раздал по яблоку, Антон сразу перекосился: кислятина!

- А я все равно съем - буду характер на них воспитывать! - бодрился брат своей сестры, то есть Миша.

Настя, выпив полтаблетки пипольфена, сладко спала всю дорогу. Но вот внизу показались скелеты вечно строящихся предприятий. И эти ребра недостроенных зданий еще раз напомнили Ивановым, что ждать отдельной квартиры не приходится. А как не хочется видеть соседку!.. И впереди сентябрь, надо Насте столько всего купить, да Антону виолончель, а еще пианино... Света так устала за отпуск!..

- Пермь! - проснулась Настя. - Цвета, я хоть с дачи, хоть из Одессы возвращаюсь в родной город - он как новенький!

...Первым пришел в гости Василий, и дети закричали, что плечи у него стали шире! Во всех местах, добавила Света.

- Да, что я вижу на твоих нижних плечах... джинсы!

- Устроился на такую работу: платят бешеные деньги почему-то...