Удивительно, но при всем своем фанатичном отношении к спорту Олег очень хорошо учился. Пятерок было больше, чем четверок. Сам пристрастился к чтению – его никто не заставлял. Попадется хорошая книга – мог до утра читать. И если что задумал – всегда доводил до конца. Это упрямство у него тоже с детства. Тренируемся с ним, допустим, вдвоем на местном стадиончике – решили освоить новый финт. Он сотни попыток сделает, но пока не получится, от меня не отстанет. Я уже отмахиваюсь от него: «Пошел ты, надоело!» А он все не отстает. Ничего бы он не добился, если бы не был таким работоспособным и упертым. Сколько таких любителей футбола было – а пробились единицы.
Я сам – живой пример того, как сойти с этой дороги. Олегу повезло с друзьями, а мне нет. Мои друзья любили погулять и меня приобщили. Мне понравилось. Несколько раз Олега убирали с тренировки «Автомобилиста», говорили: «Иди за братом, привози его сюда». Ему тогда было лет 17. Он приходил ко мне и говорил:
– Меня на тренировку не пускают, пошли.
Что делать – ехал вместе с ним. Но толку от меня было немного. Я не режимил. И хватало меня максимум на неделю. В итоге забросил. Сейчас бы вернуть время назад – конечно, вел бы себя по-другому. Сам виноват.
Мой тренер Уринович был первым человеком, который сказал, что мне нужно серьезно заниматься футболом. Он был отличным психологом, очень любил детей. Находил с ними общий язык, знал подход. Бесконфликтный был, никогда никого не оскорблял, не обижал.
О том, что футбол может быть профессией, я в детстве даже не думал. Играл для удовольствия. О том, кем я стану в будущем, серьезно не размышлял. Но мне с юношества нравилась профессия машиниста. Любил поезда. Они мне до сих пор нравятся. До переезда в Зеленую Рощу мы три месяца жили в другом районе Красноярска – под названием Бугач. Рядом с домом, буквально в 500 метрах, была железная дорога. Я постоянно бегал туда. Приходил, садился и смотрел на поезда.
Мне даже сам запах креозота нравился. Я построил себе шалашик и сидел, считал вагоны. Потом уже по звуку научился узнавать, какой идет поезд – скорый, пассажирский, грузовой. Даже примерное количество вагонов понимал.
Самое странное, что при этой своей мечте я ни разу в жизни не был в кабине машиниста. Хотя у меня были знакомые этой профессии. В кабине самолета – десятки раз. И на «ТУ-134», и на «Боинге». Даже за штурвал сажали. Летчики ставили самолет на автопилот и давали мне порулить. А вот в паровозе – ни разу не посидел.
Не скажу, что я прямо-таки грезил профессией железнодорожника. Скорее, плыл по течению. Мечта была единственная: пойду работать – наемся досыта. Хотелось чего-нибудь вкусненького поесть – хотя бы котлет.
Но я сейчас думаю: если бы в детстве у меня все было – ничего бы из меня, скорее всего, не получилось. И все свои детские трудности я сейчас вспоминаю с огромным удовольствием. И мужиков, которые не давали мне доски таскать, и ребят, которые всегда выбирали меня капитаном и в футбольной, и в баскетбольной секции. Считаю, что мое детство было счастливым.
Глава 2
«Автомобилист»
В 16 лет меня перевели во взрослую команду «Автомобилиста». Там меня под крыло взял начальник команды Александр Загрецкий. Даже поселил в свой номер на сборах. Но он страшно храпел. И я взмолился:
– Я не могу, Александр Иванович.
– Ну ладно, иди к ребятам.
Первый сбор получился невероятно изматывающим. Он проходил в Узбекистане и длился 34 дня! Жили на базе клуба «Политотдел» из Ташкентской области – в огромной комнате на 20 человек. Приехали, когда на земле еще лед лежал – мы его лопатами отбивали. А уехали – на улице жарища, 30 градусов. Сегодня я не могу представить, как бы выдержал в таких условиях. А тогда как-то справлялись.
Из воспоминаний Валерия Романцева:
– Тренеры Урин и Загрецкий взяли Олега и Сашу Тарханова на сборы – и дали такие же нагрузки, как 30-летним мужикам. У Саши после них возникли проблемы с сердцем, у Олега – с печенью. Мать тогда пыталась запретить ему играть в футбол – здоровье ребенка дороже. Она считала футбол ненужной забавой и никак не будущей профессией. Но как его удержишь?